Найтблюм: Признаки жизни
Шрифт:
Хэмминг посмотрел на часы – без пятнадцати одиннадцать.
Спустя семь минут, поезд, с двухминутным опозданием, прибыл на перрон.
В целях конфиденциальности и по очень веским причинам я не стану называть тот скромный городок, куда прибыл и конкретное место, которое собирался посетить мистер Найтблюм.
О причинах этого читатель узнает далее.
Сойдя с перрона, Найтблюм поднял голову и посмотрел на тёмные облака – ни одной капли так и не упало сверху.
Прошагав несколько
Поправив воротник своего плаща и перехватив чемоданчик с вещами, он стрельнул зорким взглядом по ближайшим редким аккуратным домикам, сопровождавшим узкую проезжую часть по одной стороне. Несколько сонных прохожих плелось по улицам, временами задирая голову вверх в ожидании дождя. Кто-то прогуливался с собачкой, кто-то хмуро что-то высматривал в небольшой кучке людей, сошедших с поезда. Даже единственная машина, которую заметил Хэмминг, и то казалась уставшей и невыспавшейся.
Горстка прибывших на поезде быстро рассосалась и приоткрывший один глаз городок вновь погрузился в дремоту.
Не теряя времени на осмотр достопримечательностей сонного городишко, Хэмминг сразу же отправился в «ИнРентс», чтобы забрать заблаговременно забронированный автомобиль.
Как оказалось, машину, которую ему обязались сдать в аренду, не смогли предоставить. Как объяснил менеджер, она попала в аварию. Интересно, насколько же нужно быть искусным водителем, чтобы умудриться попасть в аварию в городе с таким трафиком. «Водитель просто не выдержал здешней атмосферы и уснул за рулём, не иначе», – усмехнулся про себя Хэмминг.
Менеджер, иными словами – обычный клерк, конечно же, принёс извинения за неудобства, при этом сообщив, что оставшиеся машины заняты, но пообещал, что свободная машина появится «всего через пару часа». У Хэмминга не было столько времени. Поэтому, оставив соответствующий отзыв в книге жалоб и предложений, при этом наблюдая кислую физиономию клерка, он прямиком направился к выходу.
Такси здесь и не пахло, что было чрезвычайно забавно, так как совсем рядом в небольшом парке стоял оригинальный памятник кэбу, выкрашенный в бронзовый цвет. К частным же извозчикам и автостопу он относился с крайней настороженностью, поэтому предпочёл взять в аренду велосипед через дорогу. Придётся попотеть, но иного пути не было – он не мог позволить себе опоздать.
Заплатив практически не глядя, он вскочил на велосипед, закрепил свой чемоданчик позади сиденья и взглянул на дорогу, уходящую в лес на холме. Сверившись с картой, он уверенно рванулся вперёд – ехать было не так уж и далеко. Педали закрутились, хорошо смазанная цепь разогнала ведущее колесо, унося велосипед, а вместе с ним и его наездника в новую даль.
Уже некоторое время находясь в пути, Хэмминг не переставал любоваться природой. Едучи по добротной дороге он частенько встречал велосипедистов, машин почти не попадалось. Редкие деревья, растянувшиеся вдоль дороги, постепенно становились чаще. Было спокойно и очень тихо, не то, что в Бирмингеме, с непривычки даже шумело в ушах. Тишину временами нарушали лишь лёгкие порывы прохладного свежего ветра и редкое щебетание птиц.
В пути
Несколько более-менее компетентных агентств уже связывались с Гринхэлмом в попытках убедить его продать поместье. Предлагали самые выгодные условия, но тот был непреклонен. Найтблюм же думал наперёд, рассчитывая, с какой стороны будет удачнее подойти к разговору о продаже. У него, конечно же, было больше шансов на успех, особенно после личного знакомства с владельцем на приёме у его старого друга Джеймса Даутстока. Он давно закинул эту удочку.
Помнится, они тогда довольно быстро нашли общий язык – оба были большими ценителями старинной архитектуры. Однажды мистер Гринхэлм даже представил ему свою младшую дочь Кэтрин – бледную девушку с роскошными чёрными волосами, игривыми синими глазами и дурацкой улыбкой. Прошло не слишком много времени, прежде чем Хэмминг смог выманить у Ричарда обещание показать ему дом, и при том не стоило ему таких больших усилий, как он изначально предполагал. Главным подспорьем Найтблюма было то, как он позже выяснил, что его семья в далёком прошлом имела некие родственные связи с семьёй Гринхэлмов, а именно его прапрадед Джоффри. Информация, почерпнутая из городского архива во время его генеалогических изысканий, привела Хэмминга к данному открытию. И, как выяснилось, именно этот факт был важнейшим для Ричарда. Выше всего он ценил родственные связи и считал, что иметь дела предпочтительнее с родственниками, нежели с незнакомцами, если, конечно, у них, как он выразился, «кишка не тонка».
Всё складывалось как нельзя удачно! Вскоре Найтблюма и вовсе лично пригласили на семейное празднование в то самое поместье, в котором всего два раза в год собиралась вся семья. Этот, довольно скорый, жест доверия удивил его. Либо Ричард был очень простодушным и открытым человеком, в чём Найтблюм сильно сомневался, либо он преследовал свою выгоду, но какую, Хэмминг не мог даже предположить.
Спустя час езды, свесив язык набок, еле крутя педали и чертыхаясь, он докатил до скромненькой автозаправки.
Прислонив велосипед к заправочному автомату на улице, Найтблюм, переведя дыхание, зашёл внутрь, взять чего-нибудь попить.
Зазвенел колокольчик у двери и Хэмминг оказался в хорошо освещённом помещении. У стойки кассир и какой-то человек вели неспешную беседу, они оба лишь на мгновение бросили взгляд на единственного посетителя и продолжили свой разговор. Взяв из дрожащего от холода холодильника бутылку минеральной воды, Хэмминг направился к кассе. Подойдя к кассиру – скуластому лысому человеку средних лет с почти отсутствующей переносицей, заросшему двухнедельной щетиной, он расплатился. Тот глянул через окно на улицу, на стоящий у заправочного автомата велосипед.
– Бензин кончился, приятель? – добродушно ухмыльнулся кассир, положив сдачу на чуть надтреснутое блюдце с синей каёмкой, которая полностью отражала суть названия «кассовой тарелки».
Не придав его остроте никакого значения, Найтблюм сгрёб монеты со звякнувшей тарелочки.
Забирая свою покупку, он бросил взгляд на человека, стоящего рядом.
Это был худой, высокий мужчина в коротком чёрном плаще. Его узкое, худощавое лицо имело чёрную прямую бородку, идущую от нижней губы и уходящую под подбородок. Полная гетерохромия глаз придавала лицу очень странное, двусмысленное выражение.