Назад, в пионерское лето
Шрифт:
Ладно, на две щеколды — одна внизу, другая высоко сверху, с нашего нынешнего роста так просто и не достать, а если она еще до кучи окажется тугая…
Что касается кролика, то подождав нас у двери, тот попросту прошел сквозь нее, будто и не заметив преграды. Мы же с Младшим переступили с ноги на ногу, примериваясь, как бы сподручнее дотянуться до верхнего запора… И уже в следующий миг полетели лицом в пол. Чертовы кеды! Точнее, чертов незавязанный шнурок — мы на него все-таки наступили! А ведь Максим днем предупреждал!
Особого
Управиться с пресловутыми щеколдами мы уже никак не успевали — оставалось где-то по-быстрому спрятаться и переждать опасность. Но где? Назад по коридору почти напротив друг друга, виднелись две приоткрытые двери — одна в женский туалет, другая — в четвертую, девчоночью спальню.
«Налево, в палату!» — воскликнул Младший.
«Почему туда?» — спросил я его уже на бегу.
«Ну, не в женский же тубзик!»
«Так себе аргумент!» — впрочем, менять траекторию движения было поздно — мы как раз проскользнули в спящую палату.
«Ну, там негде спрятаться…» — пролепетал юный пионер.
«А здесь — где?» — прошмыгнув за дверь, мы приникли спиной к холодной крашеной стене — прямо скажем, не самое надежное укрытие, если кто-нибудь войдет.
Из коридора послышался мерный цокот каблучков — кто-то из вожатых, вероятно, Марина, спешил в нашу сторону.
— Пс-с! — раздалось вдруг неподалеку.
Мы обернулись: с кровати у стены нас манили к себе пальчиком. Удача? Или новая ловушка? Выбора, впрочем, не было — мы метнулись на зов, ухватились за одеяло, чтобы нырнуть под него…
— Дурак! — оттолкнув нас обеими руками, сердито прошептала Яна — это оказалась именно она. — Прячься под кровать!
Ну да, это я что-то затупил: кроме всего прочего, в такой постели двоим и не поместиться — тем более так, чтобы со стороны было незаметно…
Опустившись на пол — я ящерицей заполз под панцирную сетку. Казанцева свесила с кровати край одеяла, окончательно скрыв меня от любых случайных взоров. Вовремя: шаги слышались уже в дверях.
Судя по звуку, вожатая остановилась на пороге. Постояла с четверть минуты, приглядываясь или, может, прислушиваясь, а затем уверенно двинулась к «нашей» постели! Мы затаили дыхание.
Надетые на босу ногу туфельки остановились в паре десятков сантиметров от нашего лица. Прикрывавшая нас импровизированная ширма отдернулась… Но нет, в открывшийся проем никто не заглянул: должно быть, заботливая вожатая просто решила поправить подопечной «сбившееся» одеяло.
— Что такое? — подала «сонный» голос Яна. — Марина? — «узнала» она вожатую. — Что случилось?
— Сюда никто посторонний не заходил? — шепотом поинтересовалась у нее девушка.
— Нет… Мы же спим…
— Ну, спите, спите…
Вожатая
Из палаты Марина все же направилась в туалет — судя по тому, как быстро вышла затем назад, не по собственной надобности, а добросовестно проверяя, нет ли там нашумевших чужаков. Наконец стук каблучков удалился в сторону вожатской. Тихо скрипнула закрывающаяся дверь.
— Что ты тут делаешь? — свесив с кровати челку, прошептала тут Казанцева.
— Прячусь, что же еще, — почти одними губами ответил я.
— А до того, как я тебя спрятала? — не преминула подчеркнуть свою заслугу в нашем спасении девочка. — Мазать пришел, с ответным визитом?
— Ты видишь у меня пасту?
— Нет. Вот и спрашиваю: что тогда ты тут делаешь?
— Следую за белым кроликом, — хмыкнул я.
— Ты же его забрал!
— Ну да…
— Ладно, не хочешь говорить — не надо, — кажется, Яна немного обиделась. Ну да ничего, переживет.
Я дернулся выбраться из-под кровати.
— Погоди, — остановила меня девочка. — Я проверю, не караулит ли тебя в коридоре Марина! — челка исчезла, и две ножки с поразительно тонкими щиколотками, торчавшими из штанин пижамы — того и гляди переломятся! — опустились на пол.
Обуваться Казанцева не стала — так и зашлепала босиком по холодному линолеуму — но от дежурного замечания заботливого взрослого — простудишься, мол! — я благоразумно удержался.
Отсутствовала Яна где-то полминуты. За это время я, кое-как дотянувшись до кедов, успел завязать шнурки — больше той оплошности с громким падением не повторится!
— Все чисто! — сообщила девочка, вернувшись. — Можешь идти.
Я наконец вылез из своего убежища, поднялся на ноги. Казанцева же обратно в кровать не поспешила, зачем-то двинувшись провожать меня к двери.
— Спасибо, — прошептал я ей уже на пороге.
— Спасибо — не красиво! — усмехнулась моя самозванная спутница. — Теперь ты мой должник! Как водится: одно желание!
«Вечно из-за тебя влипаю!» — проворчал Младший — но, кажется, не слишком сердито.
— Сочтемся как-нибудь, — дружески улыбнулся я Яне.
— Зачем тянуть? Возьму свое сейчас! — заявила на это она и, внезапно приблизившись, припала своими губами к моим.
«Не вздумай!» — возопил Младший на мой инстинктивный порыв отстраниться.
«Тогда сам и продолжай!» — я уступил ему контроль.
«Охотно!»
Целоваться они оба толком не умели, но очень старались. В какой-то момент разошедшийся Младший даже принялся помогать процессу руками — я уже готов был все же вмешаться, но тут по неопытности парочке не хватило воздуха, и контакт разомкнулся сам собой.