Назад, в пионерское лето
Шрифт:
«Этот задохлик — Зеленый?» — не поверил Младший, на этот раз не придравшись к «сериалу».
«Ну, да».
«Все равно нужно будет посмотреть, — решил мой внутренний собеседник. — Просто хотя бы из-за Алисы!»
«Так все и делали… Сделают».
Отлучившись на обед, Казанцева заскочила в корпус, вернулась оттуда с колодой карт и горн к отбою на тихий час встретила за раскладыванием пасьянса — сперва осторожно, на стуле, чтобы, если что, быстро и незаметно замести следы, но затем, то ли осмелев, то ли просто устав сидеть,
Пасьянс у нашей напарницы, похоже, не сходился — решительно смешав карты, с сердитым выражением лица она принялась тасовать колоду. Приостановилась, снова продолжила, опять замерла в задумчивости…
— Может, сыграем? — предложила вдруг нам. — В дурачка.
— В карты? В пионерской комнате? — широко распахнул глаза Младший.
— Если ты вдруг не заметил, карты уже здесь — и молнии из глаз дедушки Ленина не ударили! — выразительно кивнула девочка на бюст у стены.
— А если кто зайдет? — неуверенно покачал головой Младший.
— В тихий час? Вот уж едва ли!
— Ну…
«Черную метку захотел?» — вяло одернул я юного пионера, явно готового согласиться — самого меня безделье тоже утомило, но не до такой же степени!
«Ну, правда, кого сюда нелегкая принесет в тихий час?» — заспорил со мной мой внутренний собеседник.
«А вдруг? Ради чего такой риск?»
«Вот! — просиял внезапно Младший. — Отличный вопрос! Ты прав: рисковать — так уж не просто так!»
— А на что? — с нарочито равнодушным видом спросил он вслух у напарницы.
— Что — на что? — не поняла его Яна.
— Спрашиваю, на что будем играть? Просто так — не интересно!
— Можно, например, на полдник, — подумав, неуверенно предложила Казанцева. — Что там у нас сегодня? Запеканка?
— Есть идея получше! — заявил Младший.
— И какая же?
— Сыграем на раздевание! — выдал он.
«С глузду двинулся?» — ахнул я.
— Обалдел? — нахмурилась девочка.
— Ну а что такого? — развел руками юный пионер.
— Во-первых, а если кто…
— …зайдет? — закончил за нее Младший. — Так это был мой вопрос! Кто сказал: «Это вряд ли!»?
— Хм… — качнула челкой Яна. — Давай для начала определимся: ты хочешь посмотреть или показать? — прищурилась она.
— А это уже как повезет! — к моему удивлению, ничуть не смутился юный пионер — вот что значит азарт! — Главное — весомый стимул!
— Стимул, говоришь…
«Погоди, ты это на полном серьезе?!» — снова вмешался я.
«Отвали, а? Она почти согласилась!»
«Это-то меня и пугает!»
«Тебе-то что пугаться? Черная метка с тобой в будущее не улетит!»
«За тебя переживаю, дурачок!»
«А вот не надо! Не мешай, а? Когда еще все так удачно сложится?!»
«Ох…» —
Нет, можно, конечно, перехватить контроль и сказать напарнице, что пошутил, но, судя по настрою Младшего, такой подставы он мне не простит… Да и вообще, какое мне, действительно, дело? Ну, застукают их с Казанцевой в неглиже, ну, лишат «Артека» — так я там по-любому не был, с точки зрения парадоксов времени все только к лучшему обернется…
«Последний раз призываю одуматься!» — все же предпринял я еще одну попытку вразумить себя-тринадцатилетнего.
«Не зуди, а?»
— Хорошо! — заявила тут Казанцева. — Давай на раздевание! Но только чтобы никому об этом ни слова! — зыркнула на нас она.
— Ясен ясень, — торопливо кивнул Младший.
«Пара малолетних идиотов!» — угрюмо буркнул я.
— Предлагаю условиться на десять партий, — уже развивал тем временем с энтузиазмом тему юный пионер. — И считается только одежда. Никакие сережки, заколки, цепочки в зачет не идут! Шнурки тоже не считаются отдельно от обуви!
— Начинается! — хмыкнула девочка.
— А как ты хотела? Стандартные правила.
«Стандартные правила? — не удержался я. — И много ты по таким играл?»
Правильный ответ был: до сих пор ни разу, разве что только в подростковых фантазиях — и вопрос мой Младший предпочел проигнорировать.
— У тебя и так преимущество, — заявил он Яне. — На тебе, скорее всего, девять предметов одежды, а на мне только восемь!
— Все-то он посчитал! А ничего, что мне и скрывать больше?
— Хорошо, какое твое предложение? — сбавил напор юный пионер.
— Да нет, условия справедливые, — неожиданно пошла ему навстречу Казанцева. — Если добавить сережки и шнурки, ни до чего… скажем так, волнительного за десять партий точно не доиграем!
Удивительно, как все с ней обернулось! Вчера вечером на лавочке густо краснела при одном упоминании о чем-то подобном, а теперь — куда что делось?! Вот что скука с человеком творит!
— Ну что, поехали? — принялась тасовать колоду девочка.
— Поехали! — в предвкушении кивнул Младший.
Замелькали рубашки раздаваемых карты.
* * *
Для девочки ее возраста играла Яна неплохо. Пожалуй, даже хорошо. Но до взращенного шахматами Младшего ей, конечно, было куда как далеко. К тому же, по большей части моему юному пионеру еще и фартило. Лишь один кон у него вовсе не задался — за всю игру из колоды не пришло ни одного козыря — и еще раз Младший просчитался, «вмастив» в бубну. В итоге после семи раздач — шла восьмая — мы с ним расстались только с кедами, тогда как Казанцева была вынуждена последовательно снять пионерский галстук, скинуть туфли и стянуть длинные белые гольфы. Так что, можно, сказать, игра в пионерской комнате приближалась к своей кульминации.