Назад, в пионерское лето
Шрифт:
— Дама! — зашла девочка с червей.
— На даму, — накрыл ее карту такой же, но козырной — пиковой — юный пионер.
— Еще дама! — выложила Яна бубновую.
— Король!
— Бито, — вздохнула Казанцева.
Колода была уже выбрана, так что заканчивать соперникам предстояло с тем, что имелось на руках.
— Сколько у тебя карт? — задумчиво спросил девочку Младший.
— Ходи по одной — не ошибешься!
— Тогда туз!
— Взяла.
— К нему же, — добавил юный пионер еще два.
Яна молча их забрала.
—
— Взяла.
— И две шестерки — на погоны! — объявил Младший, открывая свои оставшиеся карты.
— Погоны за предмет одежды считаются? — найдя в себе силы пошутить, пробормотала его соперница.
— Только вместе с рубашкой, — самодовольно усмехнулся победитель кона.
— Надеялась, что до этого не дойдет… — Казанцева обреченно взялась пальцами за верхнюю пуговичку.
Я испытал почти непреодолимое желание отвернуться — и, кажется, даже ему поддался, но Младший просто взвыл:
«Нет!»
«Сдается мне, дружок, ты сейчас поступаешь не по-пионерски!» — бросил я, но непроизвольно отобранный контроль вернул.
«Ничего подобного! Это была честная игра! И она, кстати, пока не закончилась — еще две раздачи!»
«В которых ты уже, по сути, ничем не рискуешь!»
«Изначально условия были равными! Карты нужно лучше считать!»
Между тем, пока мы спорили, девочка вдруг опустила руки и тряхнула челкой — я уже было подумал, что она решила отказаться следовать уговору, но задумка у Яны оказалась иной. Привстав со стула, Казанцева расстегнула молнию на боку и быстрым движением сбросила юбку. Ага, понятно: длинная рубашка повисла на манер импровизированного платьица, не открыв жадному взору юного пионера ничего лишнего! Хитро!
«Ничего, еще два кона», — пробормотал в ответ на мою саркастическую усмешку Младший.
«Ты их сначала выиграй!»
«Этим и намерен заняться!»
— Тасуй! — кивнул он на колоду.
Яна протянула руку к картам и вдруг застыла, широко распахнув глаза — глядя при том куда-то нам за спину. Младший обернулся: к пионерской комнате с каким-то свертком в руках шел по тропинке старший вожатый.
Ну вот, доигрались…
23. Находка
Юг Московской области, 4 июня 1985 года
Бросив карты на стол, Казанцева судорожно потянулась за юбкой, просунула в ту ногу — уже нисколько не заботясь о том, что подол рубашки зацепился за спинку стула, открыв взору белые в розовый горошек трусики — второй ногой запнулась за ножку стола, едва не упала… Нет, все же упала, глухо стукнувшись коленкой о дощатый пол. Где-то в процессе потеряла так и не надетую юбку, торопливо ее подобрала, затравленно завертела головой, будто поняв, что привести себя в порядок уже никак не успеет, и ища, куда бы спрятаться…
Увы, никаких укрытий в пионерской комнате не имелось.
— Ниша! — крикнул я, перехватив у Младшего контроль. — Ниша за бюстом Ленина! Хватай одежду и лезь туда — а я попробую заболтать Максима!
Надо отдать Яне должное — среагировала она быстро. Мигом сгребла с пола и стула свои вещи — пионерский галстук, юбку, гольфы и туфли — и метнулась под защиту Владимира Ильича. Правда, уже перед самым проемом между постаментом и стеной девочка что-то замешкалась, заставив мое сердце испуганно сжаться: щель-то узкая, а вдруг не пролезет? Но обошлось: щуплая Казанцева не без труда, но в нее протиснулась.
Что до меня, то я по-быстрому подхватил со стола крамольные карты, запихнул их в карман брюк, сунул ноги в кеды — зашнуровывать обувь времени уже не было, оставил так — и торопливо осмотрелся: вроде, все пристойно… Ага, блин: если не считать белого гольфа на полу, неосторожно оброненного напарницей по пути в укрытие!
Пулей метнувшись к Яниной потере, я подобрал злополучный гольф, скомкав, швырнул в щель вслед за его хозяйкой и даже еще успел сделать пару шагов в направлении двери — прежде, чем та распахнулась и в комнату вошел старший вожатый.
— Резанцев, у тебя шнурки развязались! — бросил он мне с порога.
— Да? Ой, и правда! — изобразил я удивление и присел на колено, заодно надежно перегородив Максиму проход к бюсту вождя пролетариата.
— А где второй дежурный? — обвел визитер глазами помещение. — Казанцева, если не ошибаюсь?
— Отошла на минутку в корпус, — откликнулся я, неспешно возясь со шнурками кедов.
— Что значит, отошла? — нахмурился Максим.
— Ну, понадобилось ей срочно… В туалет, наверное. А что такого? — перешел я в осторожную контратаку. — Разве не специально для этого парами дежурят? Чтобы один, если что, мог отлучиться?
— В принципе, да, — помедлив, согласился старший вожатый. — Но лучше такими делами заниматься не посреди дежурства! — добавил он строго. — У вас была возможность после обеда, следующая представится перед полдником!
— Девочка… — с робкой улыбкой развел я руками. — У них там свои нюансы…
— Да уж, беда с ними, — неожиданно согласился Максим, подумав, похоже, о чем-то своем. Затем он положил на стол свою ношу — я только сейчас рассмотрел, что это были свернутые газеты — очевидно, «Пионерка» и «Комсомолка».
— Свежие номера, — проследил за моим взглядом старший вожатый. — Нужно их подшить. Дай пройти — возьму в ящике дырокол, — шагнул он ко мне.
Ящик, о котором говорил Максим, располагался в тумбе под столом — почти напротив нашего с Яной заветного лаза.
— Сейчас, секундочку… — покончив с правым шнурком, я только-только взялся за левый. — А давай я сам подошью! — предложил снизу, так и не освободив собеседнику дорогу.
— А справишься?
— А что там справляться-то? Пара дырок и веревочка!