Названная женой
Шрифт:
— Ты не будешь обо всём этом говорить, да? — муж хмыкнул крайне подозрительно. — И мне мешать обсуждать? Ты сам уже всё сказал! Гвенн!
Против воли она вздрогнула, вернувшись мыслями к настоящему, напуганная сердитым окриком. Супруг заметил, смягчился лицом, позвал опять, ласковее:
— Гвенни, покажи своё лицо.
И она, уже собравшаяся вновь отвернуться, почему-то покорно разрешила ухватить себя за подбородок.
После разлуки, занявшей всего-то месяц и девять дней, ей самой хотелось прильнуть к знакомым рукам, сильным, цепким и очень бережным. Непрошеная мысль о наследственной осторожности жеста Ниса и Айджиана
Странно это. Кровь не размылась в воде, а сила, которой поделился Зельдхилл, должна была заживить рану быстро. Вместо этого всё лишь сильнее разболелось.
— Кто это сделал? — тихо и зло выговорил супруг. Вероятно, выглядело хуже, чем ощущалось. — Скажешь?
Гвенн опустила глаза, обняла его и зажмурилась, не собираясь пока отвечать. Ваа свернулся на плечах Ниса живым воротником, что-то пробурчал царевичу на ухо. Гвенн не расслышала, да и не хотела разбирать слов.
Стоять в обнимку с супругом было слишком чудесно, особенно после сумбурных событий сегодняшнего дня, поэтому Гвенн наслаждалась моментом ровно столько, сколько ей позволили.
К сожалению, ничто прекрасное не длится вечно — вот и теперь сзади зашумело, раздались приветственные оклики, и Нис поздоровался с кем-то, отнимая ладонь от её спины. Зафыркали ездовые коньки, загремели колесницы. Пришлось разомкнуть объятия, приготовить улыбку, обернуться.
С первой колесницы слетел незнакомый Гвенн фомор. Сходу махнул рукой, отправляя воинов к дворцу и к лежащим подле колодца, затем, преклонив колено, приложил ладонь к груди. Чёрный кушак и кафтан украшали трёхцветные бирюзово-сине-зелёные полосы, показавшиеся Гвенн родными. Пять завитков на плече обозначали, как в Доме Волка, высший ранг. Только там были полосы, похожие на царапины от волчьих когтей, а здесь — стилизованные ракушки. Гвенн отмахнулась от воспоминаний. Властные повадки сразу давали понять, что этот фомор привык командовать и отвечать не только за себя.
— Мой царевич, — произнёс он уважительно и сдержанно-строго. — Приказывайте.
Хотя новоприбывший сильно уступал Нису в росте и неуловимо напоминал манерами дядьку Ската. Гвенн стало рядом с ним неловко, она сама себе показалась чужой в этом обществе. Захотела было спрятаться за спину супруга, но Нис не дал отшатнуться, прижал к себе, удерживая за плечо:
— Благодарю, квейдж Тойор.
Фомор кивнул, показывая свои короткие, широкие, крутоизогнутые рога во всей красе.
— К границам с ши-айс? — коротко продолжил царевич.
— Послали сразу, как ши-саа Ваа принёс вести из дворца. Они будут настороже.
— Отряд Тёплого моря? — подозрительно продолжал Нис.
— Давал клятву Айджиану — и не намерен отступать от своих слов! Что во дворце?
— Говори, Гвенн, — обратился к ней супруг. — Ему можно доверять. Говори главное!
Мысли лихорадочно разбежались, возвращая к жизни раздражение на саму себя. Всё-таки беременность была очень неудобным состоянием: временами, как сейчас, Гвенн сама себя не узнавала. Сосредоточилась, вспоминая оставшихся в галереях дворца дядьку и мага.
— Помогите Скату и Зельдхиллу! Они прикрывали наш отход! — выпалила, торопя себя и события, понимая, что ни она, ни муж не смогут быстро оказать помощь.
Похожие мысли
— Где они? — поднялся Тойор, впиваясь взглядом в царевну.
Первое впечатление от встречи прошло, теперь воин напоминал Ската разве что ростом. Обычного белого оттенка глаза были широко расставлены и отливали сиреневым, напоминая о живых проклятьях; простоватое лицо выглядело привлекательным от богатства и точности выражений, которые показывали настроение лучше интонаций и самих слов. В данный момент Гвенн легко читала на лице Тойора беспокойство и тревогу, военный обдумывал ситуацию и строил план.
— Остались у покоев Дроуна, ближе к главному выходу. Дроун обездвижен, но опасен. Три десятка ши-айс и неизвестно сколько его воинов. Я видела мало… Все во дворце заморожены, — царевна обернулась на оживших и уже целующихся ши-саа, которые не собирались прекращать своё занятие. — Видимо, начинают приходить в себя.
— Снаружи быстрее. Зуб парковой башни удобный для укрытия. Мы можем проломить стену, — вопросительно произнёс Тойор, глядя на Ниса. — С другой стороны дворца уже заходят, но ближе на колесницах, царевич.
— А вдруг они закрылись именно в крайних покоях? — усомнилась Гвенн, не желая думать о неблагоприятном исходе. — И если вы снесёте стену, то лишите их укрытия и опоры?!
— Мы учтём это и будем осторожны, — ещё раз кивнул рогами квейдж.
— Оружейная. Отец. Дроун.
— Да, мой царевич. Туда, к покоям морского царя, к покоям Дроуна по центральным переходам.
Они говорили совсем коротко, но ясно понимали друг друга.
— Может, мне с вами? — задумался Нис.
Насколько Гвенн могла понять причины настроения мужа, Нис тревожился, что спасать действительно станет некого.
— Вы истощены, мой царевич, — воин снова склонился, коснулся лба, прикрытых век и обеих щек. — Доверьтесь нам.
Из уроков Лайхан царевна припомнила, что значил каждый жест, и смогла сложить их: «Я буду проводником твоей воли, твоими глазами и верну каждый полученный удар обратно».
Тойор тем временем взглянул на Ниса, тот одобрил.
— Торопитесь. Ломайте всё, что понадобится сломать! — Нис помедлил и договорил: — Скат и Зельдхилл, оба мне понадобятся.
Гвенн на миг замерла от непривычной холодности слов царевича, а тот внезапно добавил, словно именно для неё:
— Дядька Скат дорог мне, а Зельдхилл… он обучал мою жену и спас жизнь нам обоим.
Гвенн решилась:
— В покоях княжича Дроуна будьте особенно осторожны. Не тревожьте то, что лежит слева у входа, прикрыто гобеленом и магически заморожено.
Взгляды всех устремились на неё, и царевна с трудом договорила:
— Княжич Дроун разбил… убил княжну Лейсун. Я не знала, можно ли ей помочь, но сделала что могла, заморозила ее. Тут нужен очень сильный маг.
Тойор больше не задавал вопросов и не ждал, махнул нескольким колесницам, чтобы остались охранять царевича, а сам вскочил на повозку, хлестнул коньков уздечкой — и гвардия рванулась во дворец. Гвенн с любопытством огляделась, подсчитывая союзников. Подле царевича осталось шестеро фоморов, не собирающихся их покидать. Двое остались у колодца — сторожить источник силы и заодно приглядывать за связанными.