Названная женой
Шрифт:
— Надо торопиться. Где, ты говоришь, находится Дроун? — прищурился Нис очень похоже на Айджиана.
Двери распахнулись, и в проёме показался дядька Скат.
Глава 27
Рассуждения высшего порядка
За спиной появившегося Ската маячило неясными контурами и рогами разной формы несколько гвардейцев.
— Ска-а-ат! — обрадовалась царевна, в поисках поддержки схватилась за Ниса: на руке у дядьки Ската была повязка, явно наложенная в спешке и изрядно окровавленная.
У Ваа, притворявшегося экзотическим
— У-у-у… у него кровь! — выглядел полуосьминог так, будто вновь собрался потерять сознание.
— Пустяки. Что нам сделается! Воду сечь — только запыхаться, а фомора — самому нарваться, — усмехнулся Скат, бережно зажимая руку. Выпрямил спину, правда, с трудом. И на одну ногу вставал не всем весом.
Тёмно-синий кафтан его был порван, в сапоги въелась белая коралловая пыль, а царапины на прочной коже были подозрительно похожи на следы зубов или когтей.
— Но как вы?.. — слово «выжили» застряло в горле у Гвенн. Рога у Ската отливали тёмным. То, что они у фоморов не только ради красоты, она поняла давно.
Вояка оглядел её с ног до головы, произнёс нехотя:
— Помутили воду кровушкой, поуменьшили злодеев, — и повернулся к Нису. — Рад видеть, царь-царевич.
— Не царь, только царевич, — Нис нахмурился. — Как получилось уйти?
— Мы отступили сразу, как закончились стрелы. Зельдхилл, наш великий уравнитель всего со всем, не погнушался стянуть со стены Балора и Луга. Расстарался так, что мозаика ожила, и дрались вместо нас древние боги, — дёрнул щекой. — Зрелище было то ещё. Не знаю, как ши-айс не поседели! Мы успели уйти, а затем вломилась доблестная гвардия. Хорошо, что Луг с Балором уже развоплотились. Кому только в голову пришло пробивать стены? Рога бы открутил! И так после творения его магичества Зельдхилла пару помещений придётся отстраивать заново. И от мозаики, сложенной еще при Балоре Первом, ничего не осталось. Так кто?
Повисла пауза; Нис не считал это потерей, посему молчал, Ваа дрожал, Мигель охал, а Гвенн с невинным видом сложила руки на животе. Она ничего никому не приказывала, так что сознаваться ей было не в чем. Гораздо больше её заинтересовали ожившие изображения — о таком уровне магии она даже не слышала. Согласно легендам, статую или картину можно было оживить ненадолго, если в ней имелась хоть тень души, но пробудить, пусть на короткое время, древних богов… Даже думать об этом было страшно. К тому же боги должны были одобрить ту сторону, за которую сражались, и подпитаться душой того, кто их вызвал. Как Зельдхилл не умер, непонятно.
— Дроун? — очень ровно спросил Нис спустя некоторое время, в течение которого Скат, оглядывая царевича, подозрительно мрачнел.
— Зельдхилл немного распутал его, огня там было прилично, да весь магический. Таких, как он, гадов придонных, не взять. Опрокинул нашего болезного, заперся у себя, требования, вишь ты, выдвигает!
Гвенн, не слишком доверяя фоморскому магу, уточнила:
— Где сейчас Зельдхилл?
— Он с лотморской княжной. С тем, что от вашей фрейлины осталось, царевна. Поблагодарите Зельдхилла,
— Много тут у вас интересного было, как я погляжу, — теперь продолжил мрачнеть Нис.
— С удовольствием бы тебя подождали, царевич, чтобы ты весь интерес-то не пропустил, да нас никто не спрашивал, — огрызнулся дядька и ругнулся в сторону опять потревоженной раны. — В основном притихнуть командовали!
— А камень? — Гвенн хорошо помнила странный артефакт. — Тот чёрный камень, с которым Дроун магичил?
— Проглотил, подлюка. И как только не подавился? — поморщился Скат. Вздохнул и произнёс недовольно: — Княжич Тёплого моря желает говорить только с царевичем. Он просит поединка до первой крови, а потом обещает всё рассказать. Я бы не советовал.
— Да конечно, поединок ему! Словам Дроуна нельзя верить! — разгорячилась Гвенн. — Он клялся, что друг Ниса! Он много в чём клялся на каждом шагу! Даже в том, что не имеет отношения к поддельному посланию Айджиана!
— И не имел он отношения, пакостник, — ответил Скат. — Послание подделал Дарриен, бывший, ныне покойный, чтоб его в мире-под-водой акулы жрали, князь Тёплого моря. Вы должны знать, царевна: ложь царя или царевича карается мгновенно, ложь мага, как во всяком приличном обществе, карается вдвойне.
Царевна отмахнулась. Всегда можно найти хитрый выход для слова. «Никогда не доверяй магу!» — учил её Джаред.
— Я пойду, — Нис шагнул вперёд, отодвигая от себя Гвенн и пытаясь изловить за шиворот жмущегося к нему Ваа. — У нас с Дроуном есть несколько вопросов, которые надо обсудить.
— Не ходи!
— Приведи хоть один довод!
— Ты вымотан, — не зная, как оправдать дурное предчувствие, прошептала Гвенн.
— Дроун тоже устал, — Нис избегал на неё смотреть. — Так что всё честно.
— Да тебе хоть девять доводов приведи размером с Великий Шторм!
— Если сама всё знаешь, зачем спрашиваешь? Гвенни, ты останешься здесь, — не спрашивал, утверждал Нис, не собираясь обсуждать своё решение. — Я иду к Дроуну.
Говорил так спокойно и тихо, что стало понятно: не передумает.
— Царевич, — Скат хотел что-то ещё добавить, но не успел.
— Нис! — встрепенулся Ваа, давая наконец ему себя поймать.
— Нет! Я пойду с тобой! — Гвенн обхватила супруга поперек груди, надеясь, что силой отрывать её от себя Нис не станет.
— Не время для споров, — недовольно произнёс Нис.
— Я одна не останусь! — Гвенн готова была сорваться в рыдания. — Не сейчас! Ты едва вернулся!
Муж терпеливо вздохнул, приподнял Ваа, оторвав-таки щупальца от себя, подержал на вытянутой руке.
— Она нервная, потому что беременная!
Гвенн замерла.
Нис повернул к нему голову в ошеломлении, и полуосьминог умудрился спрятаться за рукой царевича, прилепившись по всей её длине с помощью щупалец, а потом поменял цвет, сливаясь с мужем вовсе. Нис перевёл взгляд с трепетно-алого Мигеля на спокойного Ската, потом — на Гвенн, щёки которой полыхнули жаром.