Не ангелы
Шрифт:
– Вот как… Ты, Динар, мог бы и получше за ней присматривать…
– А должен? – Ди незаметно расправил плечи и выпрямился. Лицо его я бы сейчас видеть не хотел, да и присутствовать при этом разговоре – тоже.
– Братья должны быть для сестёр опорой и защитой.
– После отца.
– Значит, – после паузы, продолжил он. – Ты никого из них не знаешь?
– Никого.
– Ладно…
– Я полдня провёл в поисках, пока здесь, в твоём доме, хозяйничали няньки, да мой друг. Я постоянно занимаюсь с Ли, вывожу её на прогулки. Учусь. Работаю. Не прошу у тебя денег уже давно. Амалия – терпеть меня не может. Так что думаю, что моя роль в семье совершенно достаточна и оправдана, – выдал Динарчик
– Лучше бы ты просил денег… Принципиальный мой сын.
– Наверное. Советую вызвать врача – судя по звукам из ванной, у твоей принцессы дела совсем плохи.
Я тоже давно прислушивался к тому, что творилось за стеной: причитания няни стали громче и более тревожными. Но мы не успели и шагу сделать, как дверь распахнулась и нас позвали на помощь:
– Мальчики! Кто-нибудь. Плохо Амалии, не удержу.
Мы с Ди метнулись к ванной: девчонка полулежала в руках Надежды Владимировны, бледная, с совершенно обескровленными губами, больше похожая на труп, чем на живого человека. Я весь похолодел от страха – не хотелось бы видеть, как кто-то умирает. Но Динар, опередив любые слова и мои собственные мысли, подхватил сестру на руки и вынес в коридор.
– Скорую вызывайте, – негромко, но каким-то новым, командным тоном, произнёс он, обращаясь ни к кому конкретно, но ко всем нам. Я оглянулся: за спиной стоял отец Ди, и между ними происходил молчаливый диалог посредством ледяных, бесчеловечных взглядов. Они так были похожи сейчас друг на друга, как более поздняя и более ранняя копии одного и того же человека. Вот только выдержка Динарчика была гораздо крепче.
– Надя, – отозвался отец, отворачиваясь, – звоните.
Мы снова остались вдвоём: Амалию увезли, Надежда Владимировна, напоив нас чаем, а себя – валокордином, ушла спать к Ли. Я молча таращился в тёмное окно, чувствуя себя впервые в доме Динара – чужим. А ему, кажется, было всё равно. Из коридора он принёс пачку сигарет и зажигалку, уселся на стул, подвинув его к плите, включил вытяжку и закурил.
– Эй, – среагировал я.
– Плевать, – безразлично бросил Ди. – Если раньше я ещё как-то пытался заставить себя уважать его, то теперь и пытаться не стану.
– Ситуация…
– Сложная? Не смеши. Амалия далеко не первый подросток в мире. Глупо было не обращать внимания на её выходки или считать, что всё обойдётся. Меньше бы мотался по своим любовницам, может, и пронесло бы. Отец ещё называется, – проговорил он на выдохе и замолчал.
– Наверное, нет смысла искать причины, раз уж всё случилось, – чуть подумав как можно более нейтрально высказался я.
– Конечно. Забей, Илюх. Надо строить свою жизнь и не думать о других. Ей четырнадцать! Вспомни нас…
– Мы тоже были дураками.
– Но не настолько же!
– У всех свои истории…
– Портит тебя твоя культурология, – хмыкнул он так, будто не было тяжёлого дня, кошмарного возвращения Амалии и разговора с отцом. Будто мы только вернулись с вечеринки и болтали ни о чём.
– А тебя – финансы.
– Ну не надо… Я тут задумал кое-что, уляжется немного с Амкой ситуация, возьмусь за переговоры с отцом. Если он поможет нам деньгами, то…
– Ты уверен, что стоит у него просить?
– Да. Это единственный вариант оставить меня в семье. Откажет – уйду на вольные хлеба.
– Ди… Может, не надо так резко? – я растерянно огляделся, в сердце прокрался страх. Затеи Динара чаще заканчивались крахом, чем победой. Хотя в вопросах заработка он отличался лёгкостью и проворно раскручивал даже ерунду, обеспечивая нас дармовой прибылью.
– Нормально. Я знаю, что делаю.
Он
Ди фактически жил у меня, пережидая бурю. Хотя я склоняюсь к тому, что он просто пытался уберечь родных от собственного гнева, если судить по сотням тирад, которые мне пришлось выслушать в те дни. Кто знает, может, я бы на его месте тоже вёл себя так – отстранённо, но в то же время сохраняя твёрдую позицию. А позиция Динара была до пошлости проста: аборт, частная школа и непомерная строгость. Об этом он каждый день сообщал отцу по телефону из моей гостиной.
Семья решила иначе. Побоялись навредить здоровью Амалии, да и на тот момент нянек в виде бабушек-дедушек и наёмных работников было даже слишком много. Я не переставал удивляться превратностям судьбы и количеству испытаний, пришедшихся на этих людей. Пока сам не оказался вовлечён в не менее странные и ужасающие события.
8
Амалия уже месяц как притихла, окружённая заботливыми и строгими гувернантками, похожими на приставов. После того как ей с подругами пришло в голову устроить выкидыш, она провела достаточное количество времени в больнице, полностью отвернув от себя Ди, который, казалось, вычеркнул сестру из списка родных. Он полностью сосредоточился на Лиане, учёбе и том самом проекте. Отец, к моему удивлению, не поскупился – так что руки у нас были развязаны настолько, что Динарчик решился на осуществление не одной своей идеи, а нескольких.
Только я ему был плохим помощником: учёба отнимала почти всё свободное время, даже вне университета. Приходилось посещать дополнительные лекции, ходить на выставки и очень много читать, чтобы не плестись в конце списка успеваемости. Кроме того, я прилично сох по Ане, всё пытаясь обратить на себя её внимание так, чтобы не вызывать подозрений. Я тушевался. Ди посмеивался, но советов больше не давал, – к моему великому сожалению. У него как раз в тот момент с девушками всё стало резко удачно: они чуть ли не вешались на моего прекрасного товарища, стоило нам прийти в компанию или забежать к кому-нибудь из старых друзей на квартиру. Правда, сам Динарчик динамил каждую. По его выражению, «не желал связываться с легкодоступными, тем более бесплатными». Не хотел слухов, берёг репутацию.
Странно, но играл этот факт против него же. Среди общих знакомых говорили в нелестном ключе об избирательности Ди, о его странных наклонностях в вопросах любви, девчонки смеялись над вопросом фертильности и мужской функции, кто-то в открытую оскорблял за отказы, считая его «зажравшимся золотым мальчиком» и устраивая провокации.
Динар долго молчал, не реагировал и даже не обсуждал со мной. До одного момента. Как-то ближе к концу зимы, когда первая его идея с перепродажей драгоценных камней (которые он после предложил мастерам отца для обработки, с чего мы, собственно, и получили первый ощутимый доход: продали родителям однокурсника Ди кольцо по индивидуальному эскизу) сыграла, как и ожидалось, он позвонил мне, приглашая прогуляться по Волхонке. В противную ветреную погоду идти никуда не хотелось, но отказать я не мог. Ближе к вечеру мы встретились у выхода из метро «Кропоткинская».