Не беси меня!
Шрифт:
Зацепин был счастлив. Искренне, самозабвенно и непосредственно. Сиял, как надраенный медный тазик. Он снял квартиру, и теперь хвастался ею с таким выражением, будто вся многоэтажка была построена его собственными руками, да что там, многоэтажка… Будто бы он построил весь прилегающий район.
– Надя, смотри, здесь куча встроенных шкафов!
– Вов, я вижу. Мы же вместе сюда приходили уже… И не понимаю, зачем их столько…
– Ну, как же? Вещи хранить. Твои и мои, здесь точно все поместится!
– Не знаю, как насчет твоих, а моим достаточно было бы
– А ванная какая классная, Надь! Здесь даже джакузи есть, представляешь?
Ванная комната - да. После многих лет общественного душа, в который надо было еще и занять очередь в пиковое время, ванная комната казалась раем на земле.
– Да. Круто! Буду приходить к тебе помыться. Только, чур, не мешать! Я люблю понежиться в пене пару-тройку часиков… - Жаль только, что такого чуда в моей жизни почти никогда не случалось. В родительской квартире всегда находились желающие меня поторопить и выгнать.
– Это почему «приходить» и почему «только помыться»?
– Зацепин, похоже, слегка обиделся. И расстроился. Очевидно, я его разочаровала.
– Ну, надо же с чего-то начинать… Или ты думал, что я уже завтра сюда перееду?
– А в чем проблема, Надь?
– Наверное, в том, что мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли… Да и потом, в общаге надо будет появляться время от времени, чтобы комнаты не лишили.
– А зачем тебе эта комната, если ты будешь жить со мной?
– Затем, что… Вов, у тебя есть место, куда можно всегда вернуться. Родители, уверена, не выгонят. А у меня здесь такого места нет.
– Надь, ну, что ты такая смурная-то сегодня? Давай, хоть сегодня расслабимся и порадуемся тому, что у меня все получилось! У нас получилось, Надь! Понимаешь?
Зацепин плыл на своей волне, и все посторонние проблемы его не волновали.
– А ты слушал, вообще, когда я тебе сказала, что придется писать практику в паре с Хмелем?
– Ну, вот и будете здесь писать, у меня на глазах! Он тебе ничего плохого не сделает!
– Кажется, в его жизни все всегда очень просто и легко решалось…
– А сам факт, что нам придется общаться постоянно, тебя не смущает?
– Нет. Кто старое помянет, тому глаз вон! Слышала такую поговорку?
– А ты уверен, Вов, что он опять не возьмется за старое?
– Надюш, давай, будем решать вопросы по мере их поступления? Зачем ты заранее-то паришься?
Я поняла, что моей грусти Вовка совсем не разделяет. Мне бы его оптимизм и легкомыслие, глядишь, намного веселее бы жилось…
Проблемы начали поступать уже на следующий день.
– Игнатьева, мне нужны твои паспортные данные!
– Вот так, не здороваясь даже, Хмель начал разговор.
– А что, на твой паспорт уже не дают кредиты? Успел проштрафиться где-то? Так и на мой не дадут, прописка-то временная, - старалась отвечать как можно спокойнее. Все-таки, Вовка сумел меня немного убедить, что все не так и страшно, как показалось в начале.
– Очень смешно! Мне нужно оформить пропуск на твое имя. Чтобы в отцовскую фирму пропускали.
– А что я забыла на этой фирме?
– А практику где
– Голос Хмеля был максимально сдержанным, но, кажется, он был близок к тому, чтобы начать плеваться ядом.
– У себя на работе. Я уже с директором обо всем договорилась.
– С директором холдинга, который содержит вашу сеть заправок?
– Боже, сколько сарказма и иронии в одном вопросе…
– На кой он мне сдался-то? Директор нашей заправки поставит мне все печати, какие нужно. Неужели, ты думаешь, что кто-то будет проверять, где именно их шлепнули? На нашей АЗС или в головном офисе?
– Забавная ты, Игнатьева. И что ваш директор может тебе рассказать о маркетинговой стратегии? Или, может, ему присылают отчеты по всем каналам сбыта холдинга, и он сможет помочь тебе сделать анализ?
– Пффф… скажешь, тоже. Какие-то данные у меня есть, каких нет- возьму в публичной отчетности. Чего не хватает, сама сочиню. Ты же прекрасно знаешь, что такую информацию никто проверить не сможет.
– Я пожала плечами. На самом деле, все это было уже продумано и обкатано на третьем курсе. Теперь у меня даже была первичная база, чтобы дальше что-то писать.
– Вот поэтому, Надя, ты никогда не станешь топ-менеджером. И вообще, далеко не продвинешься.
– Хмель сказал это с видом отца-наставника. Только что, пальцем перед носом не покачал.
– Отчего бы это?
– задел он меня, признаюсь. Очень сильно задел. Ему-то, конечно, светила блестящая карьера. Причем, с самых низов начинать ему точно не придется.
– Оттого, что ты готова довольствоваться малым.
– Зато я умею находить выход из любой, самой сложной ситуации. Причем, самостоятельно. А не с помощью мамы и папы.
Кажется, уела. Хмелевский долго сверлил меня тяжелым взглядом.
– А что же ты не нашла способ, как поменять напарника? Надо было и здесь потренироваться?
– А я решила, что нужно учиться работать в самых поганых условиях. Чтобы потом было легче, в реальной жизни. Вот и оставила все, как есть!
– Тут я безбожно врала. Какие только пороги ни пыталась обить, какие только контакты ни искала: все оказалось бесполезным. Нас уже внесли в какие-то важные документы, из которых вычеркнуть могут лишь при условии отчислении студента. На такое, конечно же, я пойти не могла.
Мы еще долго спорили на тему того, что Хмель не будет опускаться до уровня какой-то низкопробной сети АЗС, а я не хочу общаться с офисными уродами, работающими на его папашу. Отчего уродами? Это Хмеля, отчего-то, сильно зацепило. Оттого, что нормальные люди вокруг такого, как сам Хмелевский, находиться физически не смогут. Их будет тошнить лишь от одного его вида. А раз они работают, и сложностей с пищеварением нет, значит, они не нормальные. Пусть даже не уроды. Но с психами я общаться не готова. После этой моей недлинной тирады, Хмель вспыхнул и решил пойти ва-банк: он просто попросил препода определить, в какой компании нам лучше пройти практику. После ответа, преподаватель у меня автоматически перешел в раздел уродов и психов.