Не было бы счастья
Шрифт:
— Ни к чему эта суета. Мне, конечно, тоже интересно с ним познакомиться, вот давай завтра вечером и заскочим к вам. Чего тянуть? Посидим, поболтаем, выпьем кофейку. А эти семейные обеды… знаешь, я буду чувствовать себя невестой на смотринах, крайне неприятное ощущение.
— Да что же тут неприятного, — пытался убедить ее Ярослав, — ты ведь ему заранее нравишься. А если хочешь, потом к твоим родственникам сходим, пусть они на меня посмотрят.
— Кроме тетки, у меня здесь никого не было, а до Читы далековато добираться, если даже тобой похвастаться, — отказалась Лариса. — Главное, никакой необходимости в этом нет, жениться мы, слава Богу, не собираемся!
—
— Нет, конечно! Я в эти игры уже наигралась, а у тебя, насколько мне известно, хватило мозгов и не начинать.
— Мозги здесь ни при чем, просто я знал, что когда-нибудь встречу тебя. — Естественно, после этих слов разговор сам собой перешел на другую тему.
Странно, но Ярослав не мог решить, нравится ему такой подход или нет. С одной стороны, Лариса предлагала именно тот вариант отношений, на котором он сам всегда настаивал. С другой стороны… ничего такого, что можно было бы четко сформулировать, но мысль о женитьбе почему-то уже не казалась такой отвратительной.
В принципе все было очень неплохо. Они, как и предложила Лариса, на следующий день забежали познакомиться с Германом Александровичем и в результате чудесно провели там весь вечер. Лариса совершенно очаровала отца, он ей, в свою очередь, тоже очень понравился, чего же еще можно было бы желать? Ярослав не то чтобы переехал к Ларисе, большая часть его вещей все-таки оставалась дома, он заезжал каждый день утром или вечером проведать отца, но ночевал всегда у нее.
Конечно же, все было хорошо. Но две вещи немного тревожили его. Во-первых, его начала нервировать неопределенность их отношений с Ларисой. Теперь ему уже не приходило в голову, что она прячет его от своих знакомых или стесняется, нет! Лариса охотно ходила с ним и по гостям, и, так сказать, «в свет», но при этом так гордо подчеркивала, что официально их ничто не связывает и оба они остаются свободными людьми! Когда Ярослав видел это, у него резко портилось настроение. А однажды он услышал, как она назвала его своим бойфрендом, и дулся из-за этого целый вечер.
— Ну ради Бога, — смеялась Лариса, — разве это имеет значение? По крайней мере Лидочка сразу поняла, кто мы с тобой друг другу.
— А тебе обязательно нужно было ей все объяснять в подробностях?
— Подробности я, положим, опустила, это ей ни к чему. А так… она спросила, я ответила, что тут особенного?
— А если бы я тебя назвал герлзфренд?
— Да какая разница? Знаешь, хоть горшком назови Славик, ты просто не понимаешь! Я столько лет была женой, а теперь я свободная женщина, абсолютно свободная! Ты не представляешь, какое это счастье!
Еще того лучше! Каждый раз во время подобных разговоров она в результате вспоминала про свое прошлое замужество. Хорошо еще, что без всякого сожаления, но все равно напоминание об этом было неприятно. Да и сам этот «гимн свободе» здорово нервировал. Однажды он не выдержат и спросил:
— Абсолютно свободна, значит, и от меня тоже?
— Глупости какие! — Она даже немного растерялась. — Да мне в голову не могло прийти, что ты это так воспримешь!
Конечно, Лариса легко убедила его, что он дорог и необходим ей, да и сама после этого разговора более осторожно демонстрировала свою «абсолютную» свободу, но Ярослав все чаще ловил себя на мысли, что совсем неплохо было бы ее этой свободы лишить.
А во-вторых… Вот то, что его тревожило во-вторых, было действительно непонятно. Ярослав окончательно убедился, что за ним следят. Слежка не была непрерывной, хотя, может, просто он не всегда умел ее заметить, но практически ежедневно в зеркале заднего
Ярослав осторожно, чтобы не напугать, поговорил с отцом и убедился, что вряд ли слежка вызвана его бухгалтерской работой. Никакими подозрительными документами он не занимался, да и следили-то, в конце концов, не за ним, а за Ярославом!
Кто? Зачем? Бред какой-то! Может, все-таки это Оленькины шуточки? Но опять вопрос: зачем? Чего она может этим добиться? Просто быть в курсе событий? Но Ярослав с Ларисой ведут достаточно открытый образ жизни, все интересующие ее подробности Оля легко может получить через общих знакомых. Мир не без добрых людей, найдется масса желающих информировать ее, и нанимать никого не придется.
Может, пойти в милицию? Хорошо, придет он и что скажет? «Дяденьки милиционеры, за мной следят одна машина и один нехороший мужик. Мне это не нравится. Арестуйте их, пожалуйста!» Кто, что, зачем — он же ни на один вопрос ответить не сможет! Над ним просто посмеются и выгонят. И потом, ничего ведь не случилось! А слежка… Кто сказал, что она вообще была? Может, это только плод воспаленного воображения гражданина Козырева? Нет, в милицию идти без толку, ничего не добьешься, только дураком себя выставишь. Вот если бы найти кого знакомого, который его знает и серьезно отнесется ко всей этой истории, не примет ее за болезненный бред. Но увы, как-то не обзавелся он парой-тройкой друзей в наших доблестных правоохранительных органах, не позаботился об этом вовремя. Хотя…
Другом его, конечно, назвать нельзя, но знакомый все-таки есть! Давно, правда, это было, лет десять уже прошло, не меньше. Виктор, Виктор… Как же его фамилия? Был он тогда, кажется, младшим лейтенантом… или просто лейтенантом, только очень молодым. Интересно, можно ли будет его найти? Первым делом надо будет порыться в старых бумагах, попробовать найти его фамилию.
Лариса явилась домой со здоровенной коробкой, завернутой в блестящую бумагу и украшенной бумажными розочками.
— У Наташки день рождения, — объяснила она, не дожидаясь, пока Ярослав задаст вопрос, — мы с Люськой скинулись на подарок. А в субботу поедем к ней на дачу праздновать.
— Опять девичник будет? — Ему не удалось скрыть неудовольствия. Впрочем, он и не слишком старался.
— Нет, в этот раз мужья и любовники тоже приглашены.
Ярослав поморщился на «любовников», но решил сегодня на эту тему не спорить. Его заинтересовало другое.
— А почему тогда подарок только от вас с Люськой?