Не для нас с тобою

Сильвер Лидия

— Кто тебя обидел, Мила? Ты ведь не из-за меня так расстроилась.

В глазах Матвея застыл холод и напряжение. Он словно бурит меня взглядом. Мой смех прерывается так же внезапно, как и начался.

— Откуда ты знаешь? — шепчу, прижимая пальцы к губам.

— У тебя типичное поведение для жертвы абьюза. Ты оттолкнула мою руку в машине. Слишком резко, я ведь не хотел сделать тебе ничего плохого. Постоянно переплетаешь руки под грудью, словно выставляя немой барьер. Кто это сделал с тобой, Мила? — Смотрит тяжёлым

долгим взглядом в мои глаза.

— Это не твое дело, Матвей.

— Ничего. Я тебя раскрепощу, — начбез протягивает руку к моей щеке. Я замираю, не отталкиваю, слежу за его движениями. Тыльной стороной указательного пальца от ласково проводит по моей щеке. — Спрячь свои колючки, ёжик. Я тебя не обижу.

Не могу прервать зрительный контакт между нами, я словно под гипнозом от его нежных ласковых движений. С трудом размыкаю губы:

— Я смотрю, ты твердо решил переспать со мной.

— Да. И тебя тоже тянет ко мне. Я вижу, как ты смотришь на меня.

— Ногу отдай, — пытаюсь вырвать лодыжку из цепких пальцев его руки, но он не отпускает. Большим пальцем ласкает кожу, посылая колкие мурашки по телу.

— А что мне за это будет?

— Ничего плохого тебе за это не будет.

— А ты я смотрю быстро восстановилась. Не болит?

— А на мне как на собаке. Отпусти тебе говорю, — пытаюсь вырывать ногу из его цепких пальцев.

— И как ты на своих ходулях скакать собралась? — Матвей осторожно надевает босоножек на пострадавшую ногу.

— Как пингвин. Туда-сюда раскачиваясь, пока до дома не доковыляю, — пытаюсь встать с дивана. Матвей подхватывает меня под локоть, помогая.

— Ты самая невозможная из всех женщин! — восклицает Матвей.

— А ты их много знал? — интересуюсь лукаво. Наигранно безразлично.

— Достаточно, — ровным голосом отвечает Матвей.

За грудиной болит от мысли, что он спал с кем-то. Что это за чувство? Неужели ревность? Не может быть!

— Мне нужно домой, — ворчу, пряча глаза.

— Я тебя подвезу.

— Я на своей машинке могу.

— Тогда я тебя подвезу на твоей машинке.

— А обратно как будешь добираться?

— А никак. У тебя останусь. Приютишь?

— С ума сошел? Что я дочери скажу?

— Скажи, что приютила убогого.

— Нет уж.

— Ты кушать хочешь? — сбивает меня с настроя внезапный вопрос Матвея.

— Очень. А что? Есть предложение? — склоняю голову набок, но ладонь из его руки не убираю. Он крепче ее сжимает.

— Я знаю один чудесный ресторанчик, — кивает Матвей и подхватывает меня на руки. От внезапного маневра перехватывает дыхание.

— Поставь меня на место, — кричу ему в ухо, видя что он направляется к двери. Вдруг кто увидит?

— Не ори, не в лесу, — Матвей морщится, легко подбрасывает меня. Я громко ойкаю и вцепляюсь в его шею, боясь упасть. — На моей поедем. Тебе сейчас за руль нельзя.

Сотрудники

и клиенты оборачиваются нам вслед, но Матвей твердым шагом идёт вперёд, не обращая ни на кого внимание.

— Пока ножка не заживёт? — спрашиваю жалобным тоном.

— Пока ножка не заживёт, — вздыхает Матвей, вынося меня из здания "Олимпа".

На улице льет сильный дождь. Матвей ставит меня на ноги, оставляет под козырьком здания.

— Подожди здесь, я машину пригоню, — бросает он мне и уходит. Его футболка намокает мгновенно, ведь с неба льет, как из ведра.

— Не сахарная, не растаю, — бурчу я, но он уже не слышит.

Слышу трель мобильного и отвечаю на звонок.

— Людмила Анатольевна? — слышится в трубке тихий женский голос. — Это Василиса. Помните, я вам звонила вчера, но тут такое обстоятельство…

— Да, я вас помню, — отвечаю я, пока Матвей, подогнавший машину под козырек, подхватывает меня на руки и несёт к машине под проливным дождем. Ёжусь от неприятных ощущений стекающих капель по спине.

— Можно с вами встретиться? — слышу всхлип в трубке.

— Да, конечно!

Ловлю удивленный взгляд Матвея, уверенно усаживаюсь в кресло автомобиля и захлопываю дверь.

— Я вас буду ждать в ресторане "Cristall" на Большой Садовой. Вам подходит?

— Да, я скоро буду.

Василиса отбивает звонок, Матвей заводит машину и недовольным тоном интересуется:

— Кафе отменяется?

— Нет, — заверяю его. — Просто поменялся адрес и участники.

— Давай называй, — вздыхает он, протягивая руку к телефону и вбивая адрес в навигатор.

Стеклоочистители мечутся туда-сюда, разгоняя потоки прозрачной воды, машина мчит по городу, в салоне автомобиля витает запах цитруса и терпких духов Матвея. А мне внезапно становится весело. Матвей молчит, хмуро глядя в окно, и я не смею нарушить тишину в салоне, иначе словлю очередную лекцию на тему: "Дура, куда ты лезешь?"

И не буду открывать рот. Пусть везёт. Нога уже не болит, так что дальше я могу обойтись без его помощи.

7. Мила

— Я сегодня белье развесила на балконе, — нарушаю гнетущую тишину в салоне, рассматривая, как стеклоочистители двигаются из стороны в сторону, разгоняя потоки воды.

Матвей после моего разговора с Василисой насупился, сидит хмурый. Мрачнее тучи, что застилает небо.

— Зачем? — отмирает начбез.

— Сушиться. Думала на улице теплее и суше.

Рассматриваю мокрые деревья, темный асфальт, поднимаю голову вверх, любуясь серым небом.

И вообще это я должна сердиться! Бесцеремонно прижал к стеночке, зацеловал, общупал с головы до талии, напугал, а теперь делает вид, что этого не было. Ну и что, что извинился? Мне от этого легче должно быть?