Не для нас с тобою
Шрифт:
Растерянная девушка молча кивает и встаёт из-за столика. Когда она скрывается за дверью туалета, я достаю из сумочки мобильный телефон, а на место Василисы тут же присаживается Матвей.
— Ты ее будто в секту заманиваешь, — ухмыляется начбез, оглядываясь по сторонам. Выставляю перед ним указательный палец, призывая заткнуться. Настя отвечает после третьего гудка и я по голосу понимаю, что что-то случилось.
— Мила! У нас такое горе! — начинает она. В трубке слышится толи стон, толи всхлип.
— Что случилось?
— Нинка вернулась к мужу.
— Опять? — вздыхаю я. — Да
— Мила, Нинку муж уби-и-ил! — пронзительный визг Насти ударяет по нервам так, что у меня перехватывает дыхание от неожиданной новости.
С минуту я молчу, пытаясь сложить в голове все события и понять, что говорить. Матвей внимательно считывает реакцию по моему лицу. И молчит. Только хмуро буравит меня взглядом
— Где он сейчас? — тихим безжизненным голосом мычу в трубку.
— В СИЗО, — всхлипывает Настя.
— А Костя?
— Его забрали в детдом, — Настин шепот обрывает внутри меня все живое.
Теперь все ясно.
"Я же ее предупреждала!" — хочется кричать во весь голос. Биться головой о стены и волком выть.
Сюжет этой истории давно был известен, только Нина — красивая двадцативосьмилетняя хохотушка все же надеялась на чудо. На то, что муж перестанет поднимать на нее руку. На то, что они снова помирятся и скоро поедут отдыхать на море, ведь до конца купального сезона осталось всего ничего.
Чувствую, как на плечи ложится что-то тяжёлое. Матвей, пересевший на соседний стул, обнимает меня. Поворачиваю голову и растерянно смотрю ему в глаза. Он вынимает телефон из онемевших пальцев, привычно-хриплым голосом говорит в трубку короткое: "Мила вам перезвонит", нажимает "Отбой" и кладет телефон в мою сумку.
— Все, успокойся, — протягивает мне невесть откуда взявшийся стакан с водой.
Глубоко дышу носом и делаю несколько глотков.
Это какой-то кошмар. Дурной сон. Я сейчас проснусь в своей постели, сладко потянусь, прошепчу, как бабушка учила: "Куда ночь, туда и сон", и это все забудется. Навсегда.
Только горячий бок, прижимающийся к моей талии и тяжёлая рука на плечах не позволяют упасть в тишину и спокойствие обморока.
— Успокаивайся, сейчас Василиса придет. Потом погорюешь, — слышу тихий голос Матвея и возмущённо задыхаюсь.
— Как ты можешь быть таким циничным?
Знаю, что он слышал разговор, от его внимания ничего не ускользнет. Но его безразличие к чужому горю выводит меня из себя.
— Все, она идёт, — слышу в ответ. — Вытри слезы и улыбнись.
Ощущаю лёгкий щипок в ягодицу.
Вот засранец!
Пока горевала, не почувствовала, как слезы снова набежали на глаза. Белесая пелена застилает взор, в голове звенит оглушающая тишина. Я должна собраться. И быстро. Если Василиса увидит меня такой, то точно сбежит, и я не смогу ей помочь.
— Я тут подумала, — тихо проговаривает девушка, присаживаясь за столик, — я пока не могу. Я хочу попробовать сохранить свой брак.
— Ладно, — словно робот отвечаю. Я не в силах доказывать, уговаривать. Просто не могу, нет сил — ни моральных, но физических. — Вы мой номер знаете. Если надумаете, или что-то случится — я на связи. — Встаю из-за стола и на ватных ногах медленно
Ушибленный палец легко пульсирует болью. Это и позволяет мне прийти в себя. Я чувствую свое тело. Хотя бы ту часть, что физически болит.
Потоки воды обрушиваются на плечи, когда я выхожу из ресторана. Словно развеивают морок отчаяния.
Иду вперёд по тротуару, не замечая ничего вокруг. Не чувствуя холода.
Предплечья обхватывают горячие ладони, останавливая. Матвей разворачивает меня к себе.
Впиваюсь взглядом в его красивое хмурое лицо. Крупные капли стекают по его высокому лбу, слипшиеся мокрые ресницы обрамляют серо-голубые глаза, пронзительный взгляд которых согревает внутренности. Разжигает кровь, заставляя ту быстрее течь по венам.
Зачем таких красивых рожают?..
— Идем в машину, — ласковый хриплый голос доносится до мозга. — Совсем замёрзнешь.
Горячие ладони скользят по рукам, обхватывают холодное запястье и тянут вперёд. Делаю шаг вперёд. Ещё один. К ногам словно гири привязаны. Делаю глубокий вдох и уверенно иду за Матвеем.
Не слышу пиканья сигнализации, когда мужчина разблокирует машину, не замечаю, как он галантным жестом распахивает передо мной дверь. Просто падаю попой на сиденье и смотрю вперёд: на темный асфальт, на лужи, на которых расходятся большие круги, разгоняемые новыми каплями дождя. Люди с зонтиками снуют туда-сюда. Вон кирпичная остановка, под козырьком которой спрятались те, кто ждут автобуса. Сейчас он приедет и увезет всех. Кто-то спешит на работу, кто-то — домой. Только тело Нинки скоро опустят в сырую землю, мужа ее посадят, а ребенок останется в детском доме. Как же несправедливо! Жизнь продолжается, и мне нужно быть сильной, только как же это сложно!
Периферийным зрением улавливаю движения пальцев Матвея по панели, и слышу бодрящий звук печки, подающей тепло к моему продрогшему телу.
Мысли разбежались, словно тараканы. Мне сложно сосредоточиться. Дышать тяжело, за грудиной тянет ноющая боль.
Когда же закончится жестокость этого мира? Где тот край?
Когда-то давно, когда мне было так же плохо, мой друг отвёз меня на пустынную трассу, вручил пакет бутылок и оставил одну ненадолго. Швыряя бутылки в стену старой остановки и уворачиваясь от осколков, я выплескивала свои боль и отчаяние. Сейчас повод моей тогдашней истерики кажется смешным — парень бросил. Но мне немного полегчало.
Теперь ситуация намного серьезней.
— Ну давай, говори, — нарушаю тишину в салоне авто. Матвей не проронил ни слова с тех пор как сел в машину. Я чувствую как он напряжен. Машина мчит по серому городу, а меня начинает угнетать это напряжение.
— Что говорить? — хмуро отвечает Матвей, не глядя на меня
— Читай нотации, ругай меня.
— Не буду.
— Я думаю, может я что-то неправильно делаю? Зачем вмешиваюсь, — слова начинают литься из меня потоком. — Нина четыре раза прощала мужа. Уходила от него, таская сына за собой. Он пьет, ее бьёт, на ребенка замахивается. Настя оставляла комнату за Ниной, никого туда не селила. Нина в очередной раз вернулась к мужу, и… — всхлипываю. Слезы текут по щекам. Спазм сжимает горло, боль начинает пульсировать в висках.