Не достигнуть координаты «икс»
Шрифт:
Спустя минуту, Кит выдает:
– Шизофрения?
Девчонка усмехается:
– Шизофреник на работу не пойдёт. Бери ниже.
– Биполярное расстройство?
– Если пациент находится на постоянном лечении, его можно взять.
Кит одобрительно кивает.
– Проблема в том, – продолжает Бэттерс. Дэниэл заинтересованно всматривается в глаза собеседницы. – Что многие психически больные не могут получить даже школьное образование. Нормальные люди отказываются с ними учиться и работать.
Джин закатывает глаза:
– Боятся.
Дэниэл возмущённо
– Никого даже не интересует, каким расстройством болен студент?
Девчонка мотает головой.
– Но ведь не все психические расстройства общественно опасны, – Кит удивлённо вскидывает брови. – Аутизм, к примеру. Аутист кому-то принесёт вред?
Джин наклоняет голову.
– Главное – факт пребывания в психдиспансере, – поясняет она. – Психопат ты или просто в депрессии – никого это особо не волнует.
– Вся стигматизация рождается из дезинформированности, – Кит качает головой.
– Совершенно верно, – Джин ухмыляется.
Юноша устало вздыхает, а девчонка лишь сочувственно кивает.
Кит отрешенно смотрит вдаль, анализируя полученную информацию. Джин лишь опускает взгляд и бегло, будто для галочки, прочитывает первые слова статьи в книге, пытаясь скрыть отчаяние.
Дэниэл в недоумении.
– Почему, – начинает он. Девчонка поднимает глаза. – Никто не распространяет достоверную информацию о психически больных? Те же психиатры?
На лице Джин появляются слабые черты горьковатой улыбки.
– Табуированная тема, – говорит она. – Психиатрия начала адекватно развиваться только в последнем столетии. Даже в двадцатом веке отношение к психически больным было в тысячу раз бесчеловечнее, чем сейчас.
Девчонка отводит взгляд.
– Да и, к тому же, – её тон совсем понижается. – Сами психиатры толком не информированы и относятся к больным гораздо хуже, чем общество.
Кит шокировано уставляется на неё:
– Серьёзно?
– Результаты социального опроса, – Джин кивает. – Большой процент психиатров отказывается работать с пациентами с острыми типами заболеваний.
– Чёрт возьми, – выпаливает парень.
– Такова реальность.
Дэниэл переводит взгляд с девчонки на меня и спрашивает:
– Коул, каково же твоё отношение к данной проблеме?
Я устало улыбаюсь.
Как же мне признаться в том, что я абсолютно в ней не разбираюсь?
– Коул должен сказать: «Это скользкая тема, я не собираюсь её обсуждать» 5 , – усмехается Джин, бросая на меня игривый взгляд.
5
«Южный парк» – популярный американский ситком, созданный Треем Паркером и Мэттом Стоуном. Цитата «Это скользкая тема, я не собираюсь её обсуждать» взята из данного ситкома (1 сезон, 6 эпизод).
С каждой её репликой в глазах Кита всё больше и больше удивления.
– Я что, – вкрадчиво произносит он. – Не один смотрю «Южный парк»?
У меня в голове не укладывается, как Джин и Дэниэл запросто перешли от острой социальной темы к обсуждению сортирного сериала.
Девчонка ухмыляется:
– Боже,
B1(04;-29)
Урок социальных наук обычно заканчивался моим яростным желанием курить.
Приносив всем вокруг извинения, отдав честь, присягу и что угодно профессору Штенбергу, я буквально первый выбегал из дверей библиотеки и наведывался в сломанный туалет напротив, который с недавних пор стал моей личной «курилкой».
Если курить и одновременно пустить воду из крана, запах в коридоре никто не почует.
Жизненные советы от старшеклассников.
От накуренного аромата скрываться не удавалось – на меня часто оглядывались из-за него. Однажды профессор Уольтер сделал мне замечание перед уроком: в своём привычном забавном стиле он рассказал историю, как шёл позади меня до кабинета физики и почуял дурманящий шлейф сигаретного дыма, исходящий тогда от моей куртки. В качестве наказания я сидел остатки перемены у открытого окна, проветривая себя и свою дурную голову.
Уольтеру не страшно попадаться с грехами.
На это у нас были другие преподаватели.
Когда я шёл в следующий класс, до меня дошло осознание, что время на перекур было выбрано неудачное. После социальных наук следовала математика, а мой преподаватель, мадам Долан, хоть и имела свой специфический юмор, но снисходительностью к ученикам, как Уольтер, она не отличалась.
В классе все уже в привычном режиме собрались кучками у парт и что-то судорожно переписывали друг у друга, сопровождая свои действия нервными шутками и руганью. Преподавателя не было – наверное, мадам спряталась в маленькой комнатушке лаборантской, где она в привычном режиме проводила все перемены. Беззаботность царила только у парты Джин: она, с раскрытой книгой, полностью подготовленная к уроку, вела вполне себе культурный диалог с Виктором Полнаски.
Виктор говорит:
– Вообще, я тоже Паланика 6 рано начал читать, – юноша задумчиво тупит взгляд. – Лет в четырнадцать. У друга в шкафу нашёл «Бойцовский клуб».
– Ты всё равно проиграл, – прыскает девчонка. – Я прочитала «Бойцовский» в двенадцать.
Полански оценивающе кивает, но не отрывает глаза от парты.
– Ну и как тебе?
– Преимущественно, мне понравился стиль, – мечтательно произносит Джин. – Сама история не особо. У него есть романы и получше.
6
Чак Паланик – современный американский писатель, автор культового романа «Бойцовский клуб».
Я подхожу ближе и замечаю в руках одноклассницы старый потрепанный экземпляр «Бойцовского клуба», и среди моих воспоминаний появляются затемненные кадры финчеровской экранизации, звонкий и жуткий смех Брэда Питта и идеальный сценарный ход, от которого моё сердце не стынет до сих пор.
Невольная улыбка всплывает на моём лице, но я замечаю кое-что ещё.
За тем самым романом и хорошим разговором об американской литературе скрыта домашка по тригонометрии, которую Виктор так незаметно списывает у своей подруги.