НЕ/ДРУГ
Шрифт:
Из кухни гремело радио, одаряя развеселой песенной хохломой, – пришла домработница Люся. Варя заглянула к ней поздороваться.
– Я на минутку, бумаги забрать.
– Все ты бегаешь, как мышь под веником. Сядь, попей чаю! Или думаешь, без тебя никак? Незаменимая?
– Если бы! – нервно закашлялась Варя. – Незаменимых у нас нет…
Она вошла в кабинет и бросилась к шкатулке. Бряк – в пустую ячейку легло колечко с кровяной капелькой. И все – уже оно не твое. На секунду Варю пронзила жалость, но она смахнула ее. Сама виновата! Зачем полезла? Она виновата перед
«Ба-арыня-барыня!» – запел мобильный. Варя судорожно схватила трубку.
– Варь! – рявкнул голос. – Где тебя носит? За смертью посылать!
– Сейчас, сейчас, извини! Я спешила, как могла, пробки… – залепетала Варвара, захлопывая шкатулку, подхватывая бумаги, вылетая из гулкой, роскошной начальственной квартиры.
По мокрой улице, крапчатой от ярко-желтых березовых листьев, шла невысокая, смуглая и довольно привлекательная девушка. Зевала. Вчерашняя смена затянулась до четырех утра, кому такое понравится? А сейчас днем небо темное, пасмурное, будто тоже не выспалось, зато воздух – как прохладное желе, лезет в рот и бодрит.
Девушка направлялась к автобусной остановке, у которой уже стояли четверо. Две куколки в розовых дутых курточках, при них мальчик (все старается одну из куколок приобнять) и еще толстуха в нелепых полосатых колготках; всем им лет двенадцать.
Смуглая протиснулась мимо них, села на скамью внутри остановки, одернув короткую юбку. Прикрыла глаза. Детки примолкли при ее появлении, но скоро снова заговорили. Девушка делала вид, что дремлет.
– … надо же было такое ляпнуть! Все угорали, – презрительно произнес один голос (явно куколка).
– Как обычно, – а это ее приятель. – В кого ты такая тупая?
В ответ – молчание. Похоже, здесь повторялась банальнейшая сцена школьной жизни: «загноби толстуху». Смуглая скосила глаза: у повесившей голову парии на конце носа дрожала сопля-слеза, она упорно изучала асфальт, пока одноклассницы прохаживались на счет ее жира, одежды, ай-кью и т.п., а одноклассник попинывал ее рюкзак.
Девушка достала мобильный.
– Але, Руслан!
Голос у красотки оказался неожиданно грубый, похожий на визг шин.
Отпустив пару любезностей, смуглая начала жаловаться собеседнику на недавнюю свою смену. И оказалось, что ее работа сплошь состояла из близких контактов с мужчинами, причем не абы какими, а с самыми неподходящими: либо у них был крошечный интеллект, либо низкие моральные качества, либо проблемы с половым здоровьем, либо неумеренная фантазия… или все это вместе. Девушка характеризовала их емко и просто, периодически снисходя до мата, и в общем говорила о таких вещах, которыми школьникам интересоваться не рекомендуют.
Подростки немедленно прекратили пинать рюкзак одноклассницы и развернули уши пошире.
Далее смуглая поинтересовалась у собеседника, подыскивает ли он по-прежнему малолетних сотрудников в свой коллектив.
– Эй, детки, вам домой не пора? Родители не заждались?
– Не твое дело. Мы сколько хотим, столько гуляем, – вразнобой отозвались детки.
Девица отвернулась от них и почему-то стала нахваливать собеседнику этих троих, описывая их внешние стати, говоря, что пойдут они нарасхват и к ним клиенты в очередь будут становиться, а также рекомендуя неведомому Руслану подъезжать на своем джипе прямо сейчас, пока здесь эти красавцы, которых дома никто не ждет.
На протяжении ее разговора глаза у куколок округлялись, мальчик стал отодвигаться подальше, а когда смуглая сказала Руслану: «Запихнешь их в джип – и все дела» – куколки, схватившись за руки, помчались прочь по улице, а за ними полетел их приятель.
– Стойте! Эй! – кричала и ругалась им вслед смуглая.
Пария, утирая рукой сопли и приседая, пыталась незаметно оттащить свой рюкзак от опасной девицы.
Вдруг ей под нос чья-то рука подсунула бумажный платок.
– Да не бойся, – совсем иным, мягким голосом, сказала смуглая девица.
Плакавшая подняла глаза. Перед ней была вроде та же девушка в короткой юбке, и в то же время – другая. Ничего грубого и опасного в ней не осталось. И теперь она выглядела младше, почти школьницей. Глаза у нее были смешливые, нос с легкой горбинкой, лицо – тонкое и немного нездешее. Такая она – добрая – могла заскочить сюда с улицы сказочно далекого города, где всегда солнце, где танцуют фламенко, жонглируют апельсинами и не обижают толстых детей.
– Они сбежали.
Толстушка высморкалась и тем же бумажным комком стала оттирать рюкзак от грязи, косясь на темноволосую девушку. Та легко встала со скамейки и вгляделась в даль улицы.
– Ага, вот и мой автобус!
– Ты как… ты их разыграла? – спросила толстуха.
– Чтоо нааша жизнь? Иигрра! – пропела черноглазая. – Вот, держи еще платок. И дай как-нибудь сдачи этим придуркам.
Смуглая девушка заскочила в раскрывший с шипением двери автобус.
Спасенная пария смотрела ей вслед с изумлением. Смуглая помахала ей из-за стекла. Автобусная остановка с налипшей бахромой объявлений и девочка в полосатых колготках поехали вправо и через секунду скрылись из вида. Аля хмыкнула. «Засунь их в джип» – сказала она себе под нос. Ха! Так вам!
Она пристукивала носком туфли по металлическому полу. В крови бурлил адреналин – как всегда после представления. Перед глазами плясали выдуманный Руслан, бордель с красными диванами и выдуманная девица с голосом резким, как визг шин. Ай да я!
Когда-то ей пришлось разбить губу одной девчонке, чтобы в классе Алю перестали дразнить «обезьяной». Впрочем, незачем это вспоминать. Лучше вспомнить вечер, когда ей, вышедшей к краю рампы на поклон, аплодировала половина школы – в том числе те дураки, кто кричал пять лет назад обидные слова. Кто-то вручил ей букет тигровых лилий и они оставили след желтой пыльцы на Алином платье – там, где прижала их к груди.