Не говори мне о любви

Леонова Юлия Сергеевна

– Приглашение от Волошиных вчера принесли, - заметила мать.

– Я знаю, маменька. Оленька мне еще на прошлой неделе говорила, что бал будет в пятницу. Только в этот раз я не хочу туда идти.

– Что так?
– спросила Варвара Иннокентьевна, разливая по чашкам чай.

– Неприлично в одном и том же платье третий раз кряду появляться, - вздохнула Катя.

– В этот раз нам надо непременно пойти, мой ангел, - ответила матушка.
– Мне Мария Петровна сказала, что нынче Андрей Юрьевич приезжает. Сама знаешь, более подходящего жениха в нашей глуши не сыскать. Катя хорошо помнила Андрея. Когда он уехал в кадетский корпус, ей

едва минуло семь лет, но время от времени он бывал в родном поместье, и изредка они виделись с ним. Брат Ольги был весьма привлекательным молодым человеком: светло-русые кудри, пронзительные серо-зеленые глаза, задорная улыбка и мундир гвардейского офицера заставляли биться чаще не одно девичье сердце, но вот отклика в сердце Катерины не вызывали. Сколько ж времени они не виделись?
– задумалась она. Да почти два года прошло. Может, и права маменька: коль не суждено ей в столицу поехать, то Андрей - ее единственная возможность сделать хорошую партию. Придется приложить все старания, чтобы произвести на него подобающее впечатление.

– Хорошо, маменька, - опустила глаза Катя.

Позавтракав, Катя отправилась переодеваться. Проторчав почти полчаса перед зеркалом, поправляя искусно уложенные локоны, она спохватилась, что ждут ее уже довольно давно. Выглянув из окна своей спальни, девушка увидела, что Танюша уже заняла свое место в коляске, а маменька нетерпеливо расхаживает по двору. Подхватив шляпку, которая Дарья выложила из коробки на оттоманку, Катя почти бегом спустилась по лестнице и выбежала во двор.

– Мы уж заждались тебя, Катрин, - недовольно поджала губы маменька, но, окинув ее внимательным взглядом, смягчилась.

Как же хороша она была даже в этом дешевом голубом платье и простенькой шляпке, украшенной белыми атласными лентами. Поднявшись с помощью лакея на подножку, Катерина расправила юбки и грациозно опустилась на сидение напротив матери.

– Трогай!
– ткнула зонтиком в спину возницу Варвара Иннокентьевна.

Утро выдалось солнечным и теплым, и поездка в открытой коляске доставила дамам большое удовольствие. Ветерок трепал белокурые локоны Катерины, выбившиеся из-под шляпки, щеки ее разрумянились, в глазах появился задорный блеск. Приехав в село, они зашли в лавку галантерейщика. Пробыв там совсем недолго и не найдя ничего для себя интересного, Катя, оставив маменьку и Танюшу выбирать кружева и ленты, вышла на улицу из душного помещения лавки и с наслаждением вдохнула свежий воздух.

Пока она разглядывала витрину лавки, на небольшую сельскую улицу въехали двое всадников.

Спешившись около коновязи, напротив трактира, Андрей Юрьевич Волошин одернул запылившийся в долгой дороге мундир. Его друг и однополчанин Николай Сергеевич Елецкий все еще сидя верхом обернулся и обратил свой взор на другую сторону улицы. Его внимание привлекла хорошенькая девушка, и хотя с такого расстояния он не мог рассмотреть ее лица, изящная фигурка и белокурые локоны весьма заинтересовали его.

– Андрэ, mon ami, ты видишь то дивное видение на другой стороне улицы?
– спросил он.
– Может, знаешь кто она?

Волошин обернулся. Всмотревшись в девушку на другой стороне улицы, он удивленно воскликнул:

– Мой, Бог. Да это же Катенька Забелина, соседка наша. Надо же, как она изменилась!
– не веря глазам своим, произнес он.
– Диво как хороша!
– не удержался Андрей.

– Твоя соседка? Стало быть, девица на выданье?
– спешиваясь, спросил Николай.

–

Ты прав, mon ami, всего лишь провинциальная ingИnue (наивная обаятельная девушка). Явно не из тех птичек, с которыми ты привык иметь дело.

Андрей зашел в трактир, а Николай, не совладав с интересом, вызванным барышней, остановился в дверях, еще раз посмотрел на девушку и только потом вошел следом за своим приятелем.

За Ником Елецким давно и прочно закрепилась слава завзятого сердцееда, волокиты и polisson (повесы). Князь никогда не интересовался юными девами на выданье - наоборот, старался избегать их, как чумы. В круг его интересов попадали исключительно актрисы, певички, разбитные вдовушки и дамы полусвета. С юными созданиями, которые ставили себе целью поймать в свои сети титулованного холостяка побогаче, он старался дел не иметь. Как тонкий ценитель женской красоты он не мог не отметить для себя привлекательности уездной незнакомки, но как бы то ни было, считал, что не родилась еще та женщина, ради которой он будет готов расстаться со своей свободой, стать примерным семьянином и отцом.

В ожидании Никифора и Семена, денщиков, которые отстали по дороге от своих господ, Андрей, усевшись за свободный стол, кликнул полового. Лошади, у слуг, в подметки не годились тем рысакам, на которых путешествовали гвардейцы.

– Любезный, скажи хозяину, чтобы вина подал мозельского, да настоящего, а не той кислятины, которой вы заезжих купцов потчуете.

Хозяин трактира, опытным глазом признавший в зашедших офицерах господ состоятельных, кинулся исполнять просьбу Волошина.

По пути из Тифлиса в Петербург Андрей решил заехать к родным в Олесино. Он не был дома -- вот уже два года. Будучи адъютантом командования, он почти все время проводил в разъездах, и, коль случилась такая оказия, решил ей воспользоваться. И пусть было не совсем по пути, Андрей все же от Ростова поехал не через Москву, а свернул на Киев, а оттуда в Минск. Безусловно, дорога займет у него больше времени, но даже выговор от полкового командира стоил того, чтобы повидаться с теми, кого давно не видел и за кем очень скучал. Николай же возвращался в Петербург в расположение своего полка после окончания полугодового срока ссылки на Кавказ за последнюю дуэль, приказ о его переводе обратно в Преображенский полк как раз и привез Андрей. Он был рад возможности скоротать дорогу со старинным приятелем, и на предложение заехать в Олесино согласился без возражений.

– Желаете еще что-нибудь, господа?
– поинтересовался мальчишка, подошедший к столу с графином вина и чистыми бокалами.

– Ступай. Больше ничего не нужно, - отозвался Николай.

Андрей разлил вино по бокалам и, глядя в глаза Елецкого, поинтересовался:

– Собираешься с Гурьевым примириться или Ваша вражда из-за той птички продолжится вновь?

Николай нахмурился, неосознанным движением коснулся рукой едва заметного шрама на виске, но потом весело ухмыльнулся и ответил:

– Где это видано, чтобы бабская юбка способна была разрушить мужскую многолетнюю дружбу? Конечно, я собираюсь свидеться с Павлом сразу по прибытии в Петербург!

– А в Отрадное не собираешься заехать?
– осторожно спросил Андрей, памятуя о размолвке Николая с отцом.

– Нет!
– отрезал Николай.
– Сразу в полк.

Допив вино, дождавшись Семена и Никифора, а также дав передохнуть лошадям, тронулись в путь до Олесино, до которого еще оставалось, по меньшей мере, верст тридцать.