Не хочу в рюкзак
Шрифт:
Мальчишки откровенно загудели, начали коситься, шептаться, и Лиде показалось, что ее авторитет погиб, не успев родиться.
— Сейчас, сейчас! — торопливо заверила она. — Я попробую... только сидите тихо...
И поспешила к раздаточной.
Там никого не было. Маленькое окошечко плотно заперто изнутри.
Лида робко постучала.
На стук выглянула полная женщина в белом колпачке и вопросительно посмотрела на Лиду.
— Мне бы... компоту, — смущенно и даже жалобно попросила Лида.
Недовольная
— Минуточку! — И захлопнула окошко. Лида приободрилась.
— Ну, как проходит крещение обедом? — раздался за спиной галантный голос.
Лида обернулась. Рядом стоял молодой толстяк, жевал ватрушку и запивал ее компотом.
— Нормально, — улыбнулась ему Лида. — Класс замечательный!
Толстяк доверительно склонился к ней:
— Не верь-те! Хитрюги они, все без исключения! Тихони, тихони, да как выдадут! Вплоть до выговора от администратора. А у нас администратор — ого! Сталкивались?
— Нет...
— Столкнетесь! — убежденно прошамкал тот. — Впрочем, шестой «В» благополучный класс. Сильна Марь Степанна! Ох, и сильна старуха! Они у нее по ниточке ходят, как акробаты.
Лида немного удивилась его словоохотливости, но все-таки ей было приятно, что как-никак ее появление в многолюдной школе было замечено.
— Вы кто? — спросил молодой толстяк. — Математик, физик?
— Не угадали! Литератор.
— А я географ. Вам часы обещают?
— Дали.
— Уже?! — удивился географ. — Я здесь три года — и не обещают. Что ж хорошего? Дисквалифицируюсь. Теряю спортивную форму. Скоро Европу от Азии перестану отличать. Все, знаете, носки, трусы, рубашонки, бантики, воротнички... Надоело! Я слышал, вы из Сибири? Как там платят?
— Хорошо платят! — чувствуя, что в ней поднимается неприязнь к этому человеку, отрезала Лида.
Но он не обиделся и зашептал еще доверительнее :
— Если хотите, можно всегда просить у Ефимыча, старшего повара, чаю, компота или печенья... Директор не разрешает, велит оформлять через бухгалтерию, а так... можно. Ефимыч — человек! Стукнешь в эту амбразуру...
Лида отодвинулась от него: ну и оратор!
В это время «амбразура» отворилась. Показалась мужская жилистая рука с ватрушкой и стаканом компота.
— Что... это?! — задохнувшись от догадки, спросила Лида.
— Берите, — зашептал толстяк. — Ему ж неудобно держать.
— Не надо! Я не для себя! — крикнула Лида, видя перед собой только руку.
Вся красная, Лида убежала. Толстяк посмотрел ей вслед непонимающими глазами и взял поданный стакан. Лида вернулась к классу.
— Компот будет завтра, — сказала она мальчишкам. — А теперь: кто поел — встать!
Класс кое-как выстроился и, гомоня на полутонах, потянулся к выходу.
Лида шла замыкающей, прятала
«Ввел в курс дела!» — со злостью думала она о толстяке.
Но долго раздумывать ей не пришлось. В вестибюле стояла медсестра и поторапливала проходившие классы:
— Быстрей, быстрей! Товарищи воспитатели, через пять минут начнется «тихий час»!
«Может, там отдохну немного, — подумала Лида. — Ребята уснут, будет тихо-тихо, сяду где-нибудь в уголочке...»
Но она напрасно надеялась. На тихом часе все, оказывается, только и началось. Спать никто не желал. Стоило Лиде отвернуться — то в одном, то в другом углу прокатывался смешок, возникали разговоры, кто-нибудь вскакивал.
— Пожалуйста, перестаньте, — попросила Лида.
На секунду стихли. Но зато в палате девочек послышался писк. Затем возня.
Лида туда. Вернулась — мальчишки кидались подушками. Прикрикнула — бесполезно.
— Как вам не стыдно? — возмутилась Лида. — Сами не спите и другим классам мешаете!
Ребята не унимались.
На шум из соседней комнаты вышла седая, подстриженная под «мальчика» женщина, невысокого росточка, вся какая-то ладная, аккуратная, и поманила Лиду к себе.
Лида подошла.
— Меня зовут Надежда Федоровна, — шепотом представилась женщина.
— Здравствуйте, — машинально поздоровалась Лида.
— Вы попробуйте иначе, — мягко, необидно сказала Надежда Федоровна. — Не говорите с ними. Молчите! Или смотрите. Они длительного взгляда не терпят. И все время ходите, ходите, ходите... Из палаты в палату! Пусть знают, что вы тут как тут. Вот туфли у вас... громкие.
Лида шепотом принялась благодарить.
— Что вы! — отмахнулась женщина.— Просто у вас еще опыта маловато... А так — дело нехитрое.
Да, это был опыт. Открытие! Разговаривать нельзя — это хуже. И еще: они не выносят пристального взгляда.
Лида в чулках — для тишины — заметалась: то к девочкам в палату, то к мальчишкам.
Через несколько минут ребята уснули. А Лида в изнеможении опустилась на первый попавшийся стул.
— Молодец! — похвалила ее подошедшая на цыпочках Надежда Федоровна.
Лида счастливо и устало улыбнулась. Она добилась первого успеха — они все-таки спят, лохматые, стриженые, конопатые! Спят как миленькие!
Она с гордостью прошлась между кроватей. Сопротивляющийся, загадочный народ спит. Их поступки порой совершенно необъяснимы, во много раз непонятнее, чем поступки малышей или взрослых. Подростки... Сейчас они в твоей власти, а проснутся — ты очутишься у них в плену.
Захотелось поделиться своими мыслями с Надеждой Федоровной, которая вовремя оказалась рядом. Лида пошла в соседнюю палату. Осторожно заглянула.