(Не)Холостяк

Шефф Вийя

— Получается...

— Скажешь кому — уволю к хуям,— рыкаю на него.

— Понял. Могила,— приподнимает руки в согласии.

Молча наблюдаю за сыном.

Непоседа.

Весь в меня в детстве. Мама рассказывала, что за мной нужен был глаз да глаз. Коленки вечно разбитые были. А со школьных лет вляпывался в какие-нибудь неприятные истории, притягивая их, как магнитом.

Я даже имени его не знаю... Ничего — исправим.

Грозный посадил малыша в машину, потом обнял Алису, и они

долго целовались.

А меня чуть ревность не съела. Хотелось выйти из тачки, подойти и всечь этому докторишке по морде.

Только вот он муж, а я никто.

Выхожу из машины, когда Грозный уезжает. Иду за Алисой метрах в пятидесяти, наслаждаясь плавным покачиванием её бёдер в обтягивающих попку спортивных брюках.

Узкая талия, жопка, как орех... Ауф!

Я исхожу слюной, чувствуя, как наливается кровью в моём паху. Взрослый мужик, веду себя, как подросток. Но трудно сдерживаться, когда объект желания такой аппетитный. Завалил бы прямо здесь…

Тормозит, ставит небольшой чемодан. Поворачивается ко мне и ставит руки в боки.

— Может, хватит таращиться?— произносит раздражённо.

— Кто? Я? Ни разу,— отмазываюсь и отвожу глаза в сторону.

Иначе точно врежусь взглядом в её вырез майки. Там такие два манящих холмика...

— Ага, по ушам не втирай.

Вежливее она так и не стала. Ни привет, ни здрасте, как раньше.

Я скучал по её ядовитому характеру. Повезло мужу, он с ней может постоянно препираться. Я бы от наших ссор тащился, примирения бы точно были горячими.

И это мать моего сына. Лучше и пожелать нельзя. Единственная, с кем я хотел семью. И теперь она у меня почти есть. Осталось увести её у доктора.

— Что ты здесь делаешь? Ты должен на машине ехать,— спрашивает, когда я поравнялся с ней.

— Решил не отбиваться от коллектива. Поеду со всеми в автобусе. Помочь?— кивнул на чемодан.

— Обойдусь,— натянула на уши наушники и пошла вперёд, волоча за собой багаж.

Я, словно собачка, сзади. Вечность бы так ходил.

В автобусе она проходит в самый конец и занимает место. Откидывает голову назад и закрывает глаза, погружаясь в музыку из наушников.

Я сажусь в противоположном ряду напротив. Хочу по дороге урвать момент и поговорить о сыне. Если она думает, что я оставлю факт существования моего ребёнка без внимания — ошибается. Надо будет — подниму все связи и адвокатов, но добьюсь совместной опеки.

Проехав половину пути, водитель сворачивает на заправку.

— Так, мальчики и девочки,— встаёт исполнительный продюсер передачи Женя.— Есть время сходить в туалет, перекусить и выпить кофе. Потом тронемся. Вечером у нас уже съёмка.

Я в минимаркете на заправке покупаю только воду. Углеводы мне пока показаны по минимуму, так что никаких булочек и всего

остального.

На улице замечаю Алису, одиноко сидящую на заборчике у клумбы и уплетающую хот-дог с кофе.

Всегда поражался — она может, есть фастфуд тоннами и не поправляется. Мне бы так.

Похоже, самое время поговорить.

— Есть разговор,— покручиваю в руках телефон.

— Серьёфно?— говорит с набитым ртом.— У меня нет желания вести с тобой беседы,— после того, как проглотила.

— Можешь мне кое-что объяснить?— протягиваю телефон с фотографией нашего сына, что сделал полтора часа назад.— Как так получилось, что сын Грозного полная копия меня в детстве?— пролистываю до своего фото.

Она попёрхивается и выпучивает на меня глаза. Но вдруг берёт себя в руки и встаёт.

— Ты бредишь! Никакого сходства.

— А так?— показываю склейку снимков.— Похож?

Её глаза темнеют от злости.

Глава 44

— Спроси любого здесь, и они скажут, что сходство разительное,— прижимаю неоспоримыми доводами.

— Знаешь что? Тот факт, что один твой шустрый спермотозоид оказался быстрее других — не означает, что ты папа. Отец Ильи — мой муж. И никто больше. Понятно тебе?

— Нет, не понятно,— подхожу почти вплотную.— Я буду бороться за право воспитывать его наравне с вами.

— Чему ты его можешь научить? Как по клубам шастать да телок трахать? Он и сам этому прекрасно научится в своё время, без твоей помощи. Очень надеюсь, что ему по наследству твоя "специфическая" болезнь не передалась,— бьёт хлёстко словами.

— Давно уже никакой болезни нет.

— Ой, ли? Позавчера в лифте кто на меня накинулся? Ещё раз подобное выкинешь, и я тебя за харассмент привлеку. Дело может, и не выиграю, но шумихи в прессе поднимется ого-го. Хочешь?

— Хочу!— подхожу ещё ближе и нависаю над ней, сверля взглядом.

Смотрит с вызовом, гневно раздувая ноздри. С силой сжимает стаканчик кофе и всё содержимое фонтаном выплёскивается на мою белую поло.

— Упс!— прикрывает рот ладошкой в перчатке.— Вот я рукожопая,— делает вид что сокрушается.

А сама натягивает издевательски довольную улыбку. Уходит и оставляет меня с этим чертовым пятном на рубашке.

— Сучка!

По крайней мере, я теперь знаю, как зовут сына.

Илья.

В автобусе достаю с полки сумку, чтобы переодеть испорченную поло. Хватаясь за край рубашки, обращаю внимание, что на меня пристально смотрят все девушки съёмочной группы.

А сзади Алиса...

Надеюсь, и ты не исключение.

Специально поворачиваюсь к ней лицом и медленно снимаю рубашку, чтобы успела заметить всё.