Не имея звезды
Шрифт:
Тогда Проныра похлопал себя по щекам, прикрыл глаза, а потом снова посмотрел на квиток. Цифра никуда не пропала. Герберт перекрестился, сполоснулся водой создав чары «Агументи», и вновь глянул на квиток. Все так же.
Он повернулся к друзьями и по дурацки улыбаясь, произнес:
— Б..я, а я богач.
На квитке красовалась четырёхзначная цифра, в начале которой стояла девятка. Покерные столы Вегаса еще никогда не были в большей опасности.
====== Глава 50 ======
1 августа 1995г Бразилия, Рио-де-Жанейро
Отряхнувшись и помахав туристам, Герберт пошел вперед. Правда, шел он не очень долго, забыв, что находиться
Лишь кошачья ловкость и прыть уберегли парня от сломанных костей и разорванных связок, но все же тот, весь в пыли, местами — с выдранными кусками шерсти, с бешенными, раскосыми глазами, шлепнулся на крыши фавел.
Качающийся юноша, придерживая рукой голову, жаждущую отправиться в свободное плавания по ветрам эфира, шел куда глядят глаза. Что, поверьте — было очень непросто. Левый глаз смотрел в одну сторону, а вот правый — в диаметрально противоположную. Покачнувшись, Ланс упал на бельевую веревку, а потом, оценив свой прикид, тиснул рубашку веселой расцветки. Таким образом Герберт стал хоть немного походить на нормального человека. Еще бы глаза в кучу собрать — вообще шикарно будет.
Свалившись с крыши, Проныра кое-как поднялся на ноги и тут же замер. На него уставилось около тридцати автоматов и пары десятков пистолетов. Видимо жители фавел не очень любили «гринго».
— Хммм, — протянул Герберт, поднимая руки вверх. Малышка покачивалась за спиной, опущенная грифом к земле.
— Gringo! — крикнул какой-то латинос с золотыми зубами и жуткими татуировками.
Он перещелкнул затвор автомата и упер приклад в плечо.
Тут Проныра вдруг завизжал как девчонка, запрыгал на месте, лихорадочно размахивая руками куда-то за спины бандитам. Жители трущоб обернулись, им хватило всего мгновение, чтобы понять, что их бессовестно надурили в лучших традициях дешевого кино. Уже готовые расстреливать «гринго», латинос повернулись обратно, но увидели лишь удирающего кота, с покоцанной шерсткой.
Кот, поняв, что запахло порохом, рванул по прямой, не особо заботясь о маршруте передвижения. На улицах фавел, во всяком случае — на нижнем их уровне, всегда можно было поймать попутку. Особенно если ты не европейской внешности, особенно если у тебя четыре лапы и хвост.
Пушистый, не особо заботясь о мнении его «рикшы», запрыгнул на ящик, прикрученный к чьему-то велосипеду и поехал вниз. Благо педали крутил какой-то мелкий пацан, который был вовсе не против компании пушистого. Увы, паренек заворачивал дальше в фавелы, а животинка хотела поскорее из них выбраться. Именно поэтому она уже вскоре сменила транспорт на маленький мотороллер, потом прокатилась у кото-то на голове, затем пробежалась немного, запрыгнула в трамвайчик, побегала от то ли дворника, то ли бомжа и наконец животника оказалась на улицах Рио.
Геберт, выпрямившись, размял немного затекшую шею и... пошел дальше. Он нежился в лучах солнца, размеренно шагая по мостовой, ведущей к Леблону — самому богатому району Рио. Только в этом городе безумная роскошь могла жить непосредственно рядом с ужасающей нищетой. Откуда это знал юноша, никогда не бывавший в
Прохожие смотрели на шляпу музыканта и пытались сдержать крик удивления. По их мнению человек, носивший фетр в тридцатиградусную жару, должен был бы уже свалиться от теплого удара. Но Геб даже не ощущал жары. По его мнению — стояла прекрасная погода, самой шик — тепло, но не жарит. А уж этот бриз, дующий со стороны океана и вовсе был чем-то невероятным, только дополняющим изумительную картину. Так, в сандалиях, бриджах и распахнутой рубашке, Ланс шел, думая, чем бы ему заняться в этот месяц.
Можно было тупо валяться на пляжах и играть в барах, но Ланс, в кое-то веки, располагал бюджетом, превышающем повесившуюся в кармане мышь. И если Проныра не прокутит хотя бы двадцать тысяч фунтов, что составляет «всего-то» сто галлеонов, то Миллер и Крам просто убьеют его, прикопав где-нибудь во дворе. Кстати о друзьях...
Проныра задумался, а потом злорадно хмыкнул и спокойно побрел дальше. Еще он будет им писать... ну-ну... Он из-за Миллера потерял деньги на покере! Оказался в другой стране! Чуть разбился, упав с огромной статуи! А потом его чуть не растеряли местные гопники! Ну нет, Геб собирался немного отдохнуть от неуемного энтузиазма своих друзей. Они даже его смогли уморить, а это, поверьте всем пытавшимся, весьма нетривиальная задачка.
Герберт, комично застыв на одной ноге, посмотрел за поворот. Там, на горке (п.а. Весь Рио состоит из бесконечных подъемов и спусков, лишь деловой центр «полотном») находилась группа уличных самбистов. Нет-нет, вовсе не тех самбистов, которые руками и ногами кирпичи ломают, а тех самбистов, которые танцем заставляют сердце стучать быстрее. А если уж начинала танцевать девушка, то стучать начинало не только сердце, но и не что другое о застежку штанов, но это уже пошлости какие-то пошли.
Ланс мысленно поблагодарил Бобби, продюсера «Ведьминых Сестричек», который подсунул ему песню на португальском, а потом буквально полетел к веселящимся, перехватывая гитару на бегу. Он подошел к музыкантам, те сперва недовольно поморщились, опознав в новом участнике «Гринго», но потом стали улыбаться и пожимать руку, видя «бывалую» гитару и мозоли на пальцах и ладонях. Мозоли на руке музыканта это как визитная карточка. Если они есть — значит человек посвящает себя музыке, если нет — значит просто хобби.
— Sabe de uma coisa?— спросил совсем еще юный парнишка, весело шлепающий по бонго.
Ланс, каким-то шестым чувством, понял о чем его спрашивают и ответил:
— Um.
Музыканты переглянулись, а потом отложили инструменты. Группа танцующих, фотографирующих и хлопающих зрителей замерла, поглядывая на «оркестр», столь внезапно переставший играть.
— Reproduc~ao, — произнес один из музыкантов.
(п.а. Ланс играет Daniela Mercury — Sol da Liberdade (feat. Milton Nascimento) )
И Ланс «зарепродуацил», то есть — заиграл. Герберт стоял на маленькой площади, мощенной булыжником. В руках у него была гитара, а на ногах сандалии, немного похожие на кеды без носков. Пальцы весело бежали по струнам Малышки, из глотки вырывалась известная юноше песня на португальском языке. Закатанные рукава рубашки щекотали локоть, а из под надвинутой на глаза шляпы сверкали два голубых огонька. Юноша неотрывно смотрел на танцующую леди. Она казалась ему знакомой, но двигалась так быстро, что сложно было разглядеть лицо.