(не)любимая жена генерала драконов

Гробовую тишину в храме нарушало лишь потрескивание свечей, да заунывные порывы сквозняка.

Приглашенные гости хранили молчание, будто бы в самом деле находились на похоронах, а не на помолвке шахрийской принцессы. С другой стороны, именно сегодня моя свобода приказала долго жить.

Ведь меня отдали в жены бывшему врагу.

Мужчине, чье имя внушало животный страх каждому жителю моей страны. А слава о его заслугах вызывала оторопь даже у самых бесстрашных

мужчин.

Жестокий, беспощадный, кровожадный.

Феликс Арес. Генерал драконов.

Драконид, завоевавший половину мира, в чьих руках теперь была и моя жизнь.

Жених каменным изваянием стоял рядом. Он был таким высоким, что мне пришлось бы задрать голову, чтобы разглядеть черты его лица. Я смогла увидеть его только мельком, когда меня вели в храм, чтобы отдать в жертву на семейный алтарь ради сохранения хрупкого перемирия между нашими странами.

Вуаль и накидка, скрывающие мое лицо от людей, не позволили разглядеть многое. Я смогла оценить лишь высокий рост, широкий разворот плеч, ровную военную осанку. И длинные светлые волосы, собранные на затылке.

Феликс Арес даже не оглянулся, когда его будущая невеста вошла в храм. Словно предстоящий обряд помолвки его нисколько не волновал. Что интересно вообще могло вызвать волнение в таком мужчине?

Когда я приблизилась и встала с ним рядом, генерал даже не пошевелился. Не проявил хотя бы каплю мимолетного любопытства.

Наверное, этот драконид привык прятать все свои чувства и эмоции. Видимо им не было места в душе того, кто безжалостно завоевывал города и молниеносно подавлял любую искру мятежа.

Каково же это стать его женой? Женщиной, которую он будет обнимать, целовать и укладывать в свою постель? Хотя такой как Феликс Арес наверняка никогда не будет нежным. Или будет?

Против воли эти мысли вызвали во мне внутреннюю дрожь. Не то от страха, не то от предвкушения.

Я быстро сбросила ненужное наваждение и сосредоточилась на движениях жреца. Тот держал небольшую миску в руке и замешивал специальный состав для нанесения рисунка на мои ладони.

Закончив, жрец взял кисть и тихо произнес:

– Протяни мне руки, дитя.

Я послушно вытянула вперед ладони и едва вздрогнула, когда холодная щетина кисти коснулась моей кожи. Пока жрец рисовал шахрийские знаки счастья и благополучия, две женщины подошли ко мне и накинули на мою голову фату красного цвета. Символ невесты.

Как только с рисунком было покончено, жрец велел нам с женихом повернуться друг к другу лицами. Мой взгляд уперся в мощную мужскую грудь, скрытую под черным камзолом, украшенным золотой вышивкой.

– Возьмитесь за руки, - сбоку раздался голос жреца.

Мои руки слегка дрожали, когда я ощутила твердое и горячее прикосновение ладоней генерала. С моих губ едва не сорвался вздох удивления. Казалось, что у этого мужчины даже кожа должна быть ледяной как у хладнокровной ящерицы.

А еще грубой и жесткой. Но вопреки ожиданиям та была гладкой с легкими шероховатостями.

Феликс держал мои ладони крепко и уверенно, но я не решалась поднять голову, чтобы взглянуть в его глаза. Однако меня мучило любопытство, куда же он смотрел? На долю секунды показалось, что я ощутила пронизывающий меня взгляд.

Жрец взял красную широкую ленту и обмотал ею наши соединенные руки. Мужчина принялся нараспев зачитывать текст из священной книги, а затем забрал ленту обратно, объявив обряд свершенным. Теперь мы были официально помолвлены.

В храме раздались жидкие вялые хлопки. Но на большее было глупо рассчитывать. Хоть и было заключено перемирие, враждующие стороны еще не забыли о своей неприязни.

Мы разомкнули наши руки и повернулись к гостям. На лицах некоторых читалось равнодушие, кто-то из присутствующих выглядел удовлетворенным тем, как все прошло. Включая моего отца.

Он первым подошел поздравить нас.

– Все прошло замечательно, - улыбнулся он не самой искренней улыбкой. – Свадьбу отпразднуем через три дня. А сейчас пройдем на торжественный ужин.

– Три дня? Почему так долго? – сухо уточнил мой новоявленный жених.

– Таковы традиции, - развел руками отец. – Я понимаю ваше нетерпение поскорее связать судьбы с моей дочерью. Однако придется немного подождать. Подготовка тоже займет время.

Феликс ничего не ответил.

Я не видела, но буквально почувствовала незримую волну недовольства, исходящую от генерала. Скорее Феликсу не терпелось поскорее вернуться в свой дом, а не связывать судьбы с незнакомой девицей, которую он даже в глаза еще не видел.

Шахрийские женщины благородного происхождения прятали свои лица за вуалью и накидками с того момента, когда из девочек они превращались в девушек. Посторонние мужчины не имели права заглядывать за вуаль. Кроме отца и родных братьев.

А после свадьбы такого права удостаивался и муж. Но поскольку генерал только-только стал моим женихом, то увидеть моего лица пока не мог. Но хотел ли?

Мой отец повел нас в зал, где уже стояли длинные столы и скамьи. В отличие от помещения, где проходил обряд помолвки, здесь было гораздо больше людей. И вот они-то встретили нас куда радостнее. Если приглядеться, то можно было заметить в их руках наполовину осушенные кубки вина.

Жениху и невесте отводился отдельно стоящий стол, на котором уже стояли закуски, горячие блюда и кувшины с напитками. Я и Феликс заняли свои места и застыли в полнейшем молчании.

В зале играла музыка, лились шумные разговоры, стучали столовые приборы. Народ веселился. То тут, то там звучали тосты за будущих супругов.

У меня не было аппетита. Единственное чего мне хотелось это поскорее уйти в свою комнату. Но приличия требовали, чтобы невеста оставалась среди гостей как можно дольше.