Не надо обещаний

Elza Mars

Паола ощутила, что готова уступить. Неужели такое же чувство испытываешь, продавая душу дьяволу?

– Ты забываешь – это мой дом. Как я смогу жить в нём, пока тут ты?

– Тебе придётся наблюдать за реставрационными работами, поскольку моё время ограничено. И к тому же я не так хорошо, как ты, знаю историю дома. – Руна стиснула челюсть. – Я думаю, что, находясь во флигеле для гостей, мне удастся быть настолько сдержанной, что твоя добродетель не пострадает, если ты опасаешься этого.

Лицо Паолы покрылось лихорадочной краснотой. Догадалась же о том, что таилось только в фантазии Паолы! Сердце наполнилось болью. Разве не достаточно уроков прошлого?.. Но что произойдёт, если Руна будет с ней в одном доме? Эта лесбиянка очень занята, чтобы проводить тут много времени, а когда отыщет дом для себя, Паола использует скопленные деньги и восстановит всё в прежней красе. Надо быть полной дурой, чтобы отказаться

от всего, что она предлагает, лишь потому, что их гомо-отношения давно умерли.

– Ну, хорошо, пусть будет, как хочешь ты, – уступила девушка, ощущая, как застучало сердце. – Только у меня имеется одно условие.

По сияющему взгляду Руны Паола поняла, что теперь та может позволить себе великодушие, поскольку достигла всего, чего хотела.

– Готова его выслушать.

– Я не хочу, чтобы Хельга Монтана переезжала сюда. Особенно… – Паола облизала запёкшиеся губы, – чтобы эта особа тут спала.

С тобой, могла бы добавить Паола. Она не любила Хельгу, однако была достаточно воспитана, чтобы терпеть присутствие этой женщины ради дела. Паола старалась не задавать себе вопрос, почему не допускала даже мысли, что Руна и её секретарша будут жить вместе. Это не ревность, успокоила себя Паола. Чтобы ревновать, надо всё ещё любить Руну, а это вовсе не так. Паола просто… что? Едва ли стоило демонстрировать высокую нравственность и выказывать неодобрение по поводу того, что какие-то люди будут спать вместе. По телу Паолы пробежал озноб. А разве она одобряет? Хорошо, пусть это будет… плохим примером для Элиота…

Циничное выражение лица Руны заставило девушку задуматься, насколько точно она прочитала чужие мысли.

– У мисс Монтаны имеется свой дом, и она будет продолжать заниматься делами в Филадельфии, – заверила Руна. – Это не противоречит твоему условию?

– Думаю, нет.

Паола вдруг ощутила в себе нарастающую панику. На что она согласилась, чёрт побери? Открыла уже рот, чтобы отказать, только Руна опередила её.

– Ну, тогда всё решено. Я вернусь завтра, первым делом нужно перевезти вещи.

4

Руна Рассел ехала в сплошном потоке автомобилей в Филадельфию, где её ожидала куча работы. Она задержалась в Сквонегале дольше, чем намеревалась, и сегодня ей придётся работать допоздна. Однако это лучше, чем возвращаться в пустую квартиру над её компанией. Поселиться в старом доме на берегу залива Делавэр было намного привлекательнее. Она всё ещё не могла отвыкнуть от езды по левой стороне, как в Лондоне, и ей приходилось концентрировать всё внимание, чтобы избежать досадных ошибок. Но это не мешало думать о том, что можно сделать со старым домом. Главным камнем преткновения была прекрасная хозяйка усадьбы. Руна не ожидала таких эмоций, нахлынувших на неё, когда снова увидела Паолу Стоун. Считала, что они расстались навсегда. Ведь лишь так и должно быть! Очевидно, это были обрывки сохранившихся воспоминаний, заставившие её отшатнуться как от удара при встрече с Паолой в том нелепом строении, которое она называла “Лонг Стоун”. Стены этого непрочного сооружения казались рамой картины с изображением девушки. Приятно отметить, что Паола по-прежнему носила ту же причёску: мягкие, без искусственной завивки волосы красивыми прядями обрамляли классические черты прекрасного лица. Она показалась даже изящнее, чем запомнилась. Руна могла бы обхватить её талию пальцами так же легко, как брала свой любимый микрофон. Вспомнив причину их расставания, Руна заметила в зеркале заднего вида, как омрачилось её лицо. Паола до сих пор не могла понять её отношения к тому дорожному происшествию. Но её не было с Руной много лет назад, когда она увидела в новостях фото покорёженного автомобиля родителей, их тела, накрытые простынями. Потом камеру направили на полицейскую, допрашивающую пьяного и плачущего от раскаяния человека. Вряд ли его сожаления были нужны её родителям. Было упомянуто, что имена погибших не сообщат до тех пор, пока не уведомят семью. С болью и горечью Руна поняла, что это касается её. Так в тринадцать лет она осталась единственным членом не существующей больше семьи. Все их планы рухнули. Матери не суждено было ездить с дочерью на гастроли, когда она станет знаменитой певицей. Отцу не довелось сидеть в первом ряду во время её дебюта в Карнеги Холл. Вся любовь и поддержка, которые она чувствовала в детстве, исчезли, уничтоженные придурком, очень пьяным, чтобы понять, причиной какой трагедии он стал. Никогда Руна не чувствовала такого гнева. Как ей потом рассказали, она ударила ногой по экрану телевизора. Сама она этого не помнила. Потеря была невосполнима. Она знала, что ничего такого не сумеет простить. Неудивительно, что с тех пор презирала людей, которые пьют и садятся за руль. Не ожидала этого и от любимой девушки. А та вела себя так, будто преступницей являлся кто-то другой. Она была

готова простить и забыть. Хорошо, возможно, лишь простить. Память о прошлом не позволяла забыть боль. Если бы Паола признала свою неправоту, вместо того чтобы искать, на кого переложить вину, то может, их гомо-отношения наладились бы. Паола не помнила, как садилась за руль, и утверждала, что это сделала не она. Наверняка, Паола была очень пьяна, чтобы контролировать собственные действия. Решением всех проблем для неё стало бегство во Францию. А разве сама Руна не поступила бы так же? Нет, это не одно и то же, защищала она себя. В отличие от Паолы, ей незачем было бежать. Ладно хоть, что письмо Элиота снова свело их вместе. Руне хотелось иметь свой домашний очаг, и, лишь увидев Сквонегал, она поняла, что это именно то, что необходимо. Когда она говорила Паоле, что собирается купить другой дом поблизости, то была не до конца честна. Ей нужен Сквонегал, и так или иначе она получит его. Даже если какое-то время надо делить этот дом с хозяйкой. Пусть так и будет, хотя, судя по реакции сегодня, Руне следует контролировать каждый собственный шаг. С Паолой у неё всё закончено, и в личные планы не входило начинать отношения сначала. Но мысль возвратить к жизни разрушающееся строение захватила Руну. Мозг лихорадочно работал. Она знала человека, способного справиться с этой задачей, его специальностью была реставрация старинных памятников. За хорошую плату тот мог сдвинуть горы. Руна приехала в компанию и ринулась к телефону.

***

– Разве это не ужасно? – Паола дала себе утвердительный ответ, наблюдая, как рабочие сновали по её дому.

Она вкладывала в слово “ужасно” буквальный смысл – всё внушало ей ужас. Когда Руна заявила, что собирается переделать кое-что для своего удобства, девушка полагала, что речь идёт только о покраске стен и замене ковровых покрытий в комнатах. Паоле и вообразить было трудно, что Руна намерена практически перестроить дом. А ведь должна была почувствовать неладное, когда Руна приехала вместе с мужчиной-архитектором и стала водить его по дому, предварительно отстранив хозяйку от обхода. А две недели назад появились строители с большим количеством планов и чертежей, которыми теперь завален стол в столовой. Паола не возражала, если на пару дней её кабинет будет перенесён в одну из комнат в глубине дома. Однако по мере того, как рабочий шум, количество пыли и аромат краски возрастали, увеличивалось и раздражение.

Чьей собственностью Руна Рассел считает эту усадьбу?

<<Ответ очевиден>>, – подумала Паола, заметив через открытую дверь её блейзер, аккуртно кинутый на стул. На журнальном столике возле книг Паолы лежали стопки книг Руны, а на кухне скромные хозяйские запасы чая пополнились коробками с другими, одним из самых известных и дорогих сортов индийского чая, – его она предпочитала всем остальным. Паола вынуждена была признать, что её тревожили не только чисто материальные приметы присутствия Руны. Девушка не предполагала, что, находясь с ней в одном доме, придётся расплачиваться собственными чувствами.

Даже когда Руны тут не было, она постоянно присутствовала в мыслях, возвращая девушку к воспоминаниям… Пикник в загородном парке, потом прогулка на лошадях. Руна верхом на великолепной кобыле, воительница без доспехов… Вот они сидят под звёздным небом, слушая песни Мельен Фармер, Руна тихо напевает слова себе под нос… Прогулка на яхте одной из подруг Руны по Делавэрскому заливу, Руна возле штурвала, ветер треплет её волосы, глаза сияют энтузиазмом…

<<Достаточно>>, – сказала себе Паола.

Воспоминания ничего не дают. Девушка посмотрела на руки. Они тряслись.

Она попыталась заняться большой пачкой писем, которые пришли на имя артистки – и это всего за три дня, – когда какой-то тип просунул голову в дверь:

– Сегодня тут может быть немного шумно, милочка. Мы будем обшивать панелями спальню для гостей. Подумал, что лучше вас предупредить.

Спальня для гостей? Обшивать панелями? Ну нет, достаточно.

Паола бросила ручку на стол и встала с места.

– Я всё равно собиралась уходить.

Рабочий одобрительно кивнул:

– Самое лучшее, что вы можете сделать.

Паола задумывалась, какова будет реакция Руны, когда она явится без приглашения в её компанию, лишь завезёт в школу Элиота.

Племянник сначала попытался протестовать, твердя, что он не ребёнок и прекрасно доберётся вместе с друзьями на автобусе, однако одного взгляда на грозное лицо тёти было достаточно:

– Ладно, я пойду возьму рюкзак.

***

Это первый визит Паолы в здание из стекла и бетона, в котором размещался офис Руны Рассел, и девушка была поражена его габаритами и сложностью постройки. Одно дело знать об успехах шефа понаслышке и совсем другое – получить реальное тому подтверждение. Её имя и название офиса на фасаде здания мелькнули перед Паолой при въезде в подземный гараж.