Не надо обещаний
Шрифт:
– Болит голова? – поинтересовалась Руна.
Паола вынужденно опустила руку.
– Нет, просто задумалась.
К счастью, Руна не стала ни о чём расспрашивать, и вскоре они прибыли в Сквонегал, где Руна Рассел тут же стала отдавать распоряжения. Некоторое время спустя рабочие, собрав инструменты, ушли, но Руна заверила, что они вернутся, когда будет проведена оценка.
– Это только небольшая задержка. Да, чёрт возьми, опять попала в историю!
Паола надеялась, что её благодетельница – или мучительница? – вернётся на работу после того, как поговорит с реставраторами,
– Скоро вернётся Элиот, я могла бы позаниматься с ним, – пояснила артистка в ответ на явное нетерпение во взгляде хозяйки.
Паола вдруг поняла, что впервые они остались в доме вдвоём.
Рабочие ушли, а племянник появится ещё не скоро. Паолу вдруг охватило чувство, похожее на панику. Нет, она не боялась её. Это было что-то другое – напряжённое ожидание неизвестности.
Каждый нерв был настороже. Девушка бессознательно шагнула в сторону.
– Хочешь, приготовлю чай?
Спокойный взгляд самоуверенной женщины показался насмешкой.
– Нет, спасибо!
Боже, это невозможно! В присутствии Руны Паола не может себя держать как вежливая незнакомка, но ей ничего другого не остаётся. Паола стряхнула строительную пыль со стопки книг и застыла, не имея понятия, чем занять себя и гостью.
– Чего же ты хочешь?
– Мне в голову приходят всякие мысли, только вряд ли они будут встречены радостно.
Паола вызывающе вздёрнула подбородок, пытаясь утаить смятение.
– Если ты намекаешь на то, что я должна спать с тобой, ты права. Я скорее умру.
– Ты не всегда так отрицательно относилась к знакам моего гомосексуального внимания.
Что ей ответить? Лучше промолчать. В словесной битве Руна всегда одержит вверх. Для лесбиянки, которая зарабатывала на жизнь творческой деятельностью, Паола на редкость неуверенно использовала слова в качестве оружия. Очевидно, очень хорошо отдавала себе отчёт в силе слов, которые могли смертельно ранить.
Однако были моменты, такие, как сейчас, когда хотелось выразить всю свою враждебность по отношению к Руне. А что касается их близости, то большее, на что Руна может рассчитывать, – это выпить с ней чашку чая.
– Ты никогда не говорила, есть ли какая-либо женщина в твоей жизни, – сказала Руна, усмехнувшись, словно угадывая мысли Паолы.
– Нет, говорила. Я сказала, что это – не твоё дело и то, что ты переехала сюда жить, ничего не меняет.
Руна самодовольно усмехнулась.
– Нет, меняет. Ни одна уважающая себя лесбиянка никогда не позволит другой лесбиянке присутствовать на своей территории. Твоё согласие на мой переезд было ответом, который мне и нужен.
– Чёрт побери, Руна! Почему ты настояла на переезде сюда? – Паола обвела рукой царящий вокруг них беспорядок, вызванный ремонтом. – Вряд ли из-за обстановки. Атмосфера вокруг твоей секретарши куда более располагающая, нежели тут. Тогда для чего ты это делаешь?
В глазах женщины мелькнуло циничное выражение.
– Знаешь поговорку о том, что трава за оградой соседки всегда зеленее?
– А если ты обнаружишь, что это не так?
Неотпускающие, откровенно оценивающие глаза гомосексуалистки лишили Паолу
– Мне кажется, что трава достаточно зелена и сочна.
Паола отрицательно помотала головой.
– Ты себе врёшь.
Руна подошла ближе.
– Вовсе нет. За годы выступлений я научилась понимать слушателей настолько, что подчас догадываюсь, о чём они думают. – Она сделала шаг и остановилась совсем рядом. – И всегда знаю, чего они хотят.
Паола с трудом проглотила комок, ощущая учащающийся пульс.
– На этот раз ты ошибаешься. Я согласилась на твою помощь, но это вовсе не значит, что я хочу от тебя большего.
Палец искусительницы уже гладил щеку Паолы, и от её прикосновения мурашки пробежали по спине. Сердце Паолы почти перестало биться, когда девушка вспомнила такие же лесбийские прелюдии, обычно кончавшиеся на высокой ноте лихорадочных занятий сексом. Вот и сейчас всё начиналось с того же. Озноб сотрясал тело, но Паола уже не была уверена, от желания ли отвергнуть домогания или… от чего-то наиболее опасного.
– А мне кажется, хочешь, – проворковала Руна.
Она убрала волосы с шеи Паолы и, склонившись, начала целовать девушку. Перед глазами Паолы всё поплыло. Она забыла, что могли сделать с ней поцелуи Руны, которые сейчас лились лавиной. Как легко она могла бы уступить Руне, позволить уволочь себя в спальню и насладиться всей полнотой чувств, избавив себя от накопившейся за долгие годы тоски по ласкам. Какой же дурой была Паола, когда считала, что навсегда похоронила любовь к ней.
Одного прикосновения Руны хватило, чтобы убедиться – врала себе. Паола прекрасно сознавала, что должна что-то предпринять, чтобы положить этому конец, прежде чем всё получит своё логическое завершение, только её тело отказывалось подчиняться.
Когда Руна прижалась губами к её губам, Паола застонала вовсе не протестующе, а ознаменуя настоящую капитуляцию.
– Вот видишь, – пробормотала Руна, оторвавшись от её губ. Отзвук её слов проникал прямо в сердце. – Я по-прежнему могу читать мысли моих поклонников.
Паола отшатнулась, услышав насмешку в голосе. В ней кипел гнев.
Однако она злилась на себя – за то, что Руна оказалась права, а не на неё – за то, что осмелилась до неё дотронуться. Осмелилась?
Сама ведь её пригласила, усмехнулась Паола мысленно, ощущая, как лицо краснеет.
– Мерзавка! – воскликнула девушка. – Как бы я ни нуждалась в деньгах, было ошибкой, что согласилась находиться с тобой в одном доме. Мне следовало понять, что ты воспользуешься этим.
Руна улыбалась, не обращая внимания на разгневанный вид Паолы.
– Дорогуша, ты всё понимала, – протянула она издевательски, ещё больше разозлив Паолу. – Ты просто не хочешь себе в этом признаться.
5
Гнев, бушевавший в Паоле, не позволял согласиться с только что услышанным утверждением. Девушка вовсе не рассчитывала, что Руна станет её целовать. Ведь ещё недавно она избегала даже случайного прикосновения.