Не(полное) зачатие
Шрифт:
– Да, - ограничился я одним словом.
– И все же ты здесь, - заметила она выразительно, занимая кресло напротив и закидывая ногу на ногу.
– И все же я здесь, - подтвердил я и, залпом допив бокал, резко скомандовал:
– Так, может, перейдем к делу?
Она изящно поднялась с кресла и пошла в спальню, а я последовал за ней. Вся она была воплощенная чувственность, но я вдруг понял, что не испытываю привычного желания. Смотрю на ее грудь, формы, длинную шею и не чувствую ничего. Отмахнувшись от этого, я привлек ее к себе, в надежде,
Не вышло.
– Извини, - пробормотал я, в конце концов отстраняя от себя ее руки.
– Я не могу.
Она была красива, но этого вдруг стало мало. Я понял, что мне не хватает той самой эмоциональной связи, что была у меня с Беляшкиной. Той, что меня пугала и возбуждала одновременно.
– Почему бы тебе не поехать туда, где ты действительно хочешь быть?
Валерия была еще и чересчур проницательна. Я не стал на это ничего говорить, просто коротко кивнул. Застегнув рубашку, сказал:
– Поеду к себе. Очень устал.
И вышел, направляясь в свою квартиру, которая уже отчего-то совсем не вязалась у меня со словом «дом».
Но если я думал, что на этом мои сегодняшние страдания исчерпаны, то черта с два. Ведь на свете существовала еще и моя мама!
– Ты что тут делаешь?
– воинственно вопросила она, когда я перешагнул порог собственной квартиры.
– Я тут живу, - усмехнулся я.
– И у меня, кстати, к тебе тот же вопрос.
Мама действительно ко мне зачастила. Притом что ее большая стирка обычно постигала меня раз в месяц, а в худшем случае - раз в две недели. Но Вова говорил, что застал ее у меня на днях… так почему вообще мама была у меня дома чаще меня самого?
– Ты должен быть с сыном!
– решительно заявила мне родительница, начисто проигнорировав мой вопрос.
– Может хватит всем говорить мне, где я должен быть?!
– мгновенно вспылил я.
– Я у себя дома и хочу отправиться спать!
Мама мгновенно сменила тактику. Горестно вздохнув, сказала:
– У вас ведь с Оксаночкой так хорошо все шло!
Я резко развернулся.
– А ты откуда знаешь?
Мама поняла, что дала маху. Ее лицо приобрело оконфуженное выражение, но я, вопросительно взметнув брови, дал понять, что без ответа она не уйдет.
– Я как-то на днях приезжала к тебе, а ты не пришел ночевать. И я созвонилась с Надеждой Петровной и узнала…
Ну понятно. Мимо этой бабпартии отныне не пролетала ни одна муха! Бл*, хоть где-то в этом мире можно побыть без лишних ушей и глаз? Я задал себе этот вопрос и понял - нет. Потому что с недавних пор я - отец. И у меня есть сын, который меня ждет.
– Я иду спать, - коротко сообщил я матери и отгородился дверью от ее причитаний о том, что Рома теперь вырастет безотцовщиной. Твою мать, что за дурацкие женские привычки начать стенать заранее о том, что еще не случилось?
Глаза в эту ночь я смог сомкнуть лишь на считанные минуты. Мне грезилось, как я прихожу к Оксане, а на пороге меня встречает качок. Он закрывает мне проход, становясь
И уже знал, где неминуемо окажусь сегодня вечером. И очень надеялся, что не застану там этого проклятого качка! Так будет лучше для его же собственного здоровья.
Потому что я не собирался отдавать этому типу ни своего сына, ни Беляшкину.
Глава 29. Оксана
Терлецкий не появился и в течение дня. Я, конечно, оправдывала его отсутствие тем, что он был занят на работе, но это вообще меня не успокаивало. Воображение так и рисовало картины того, как он в это время развлекался с кем-то, кто был на полсотни килограммов меньше, чем я. И тогда я делала единственное, что приходило мне в голову - шла на ковер. Но не к шефу, разумеется, а в гостиную. Там я стелила на пол коврик для йоги и, улегшись на него, начинала яростно махать руками и ногами.
– Господи, спаси и сохрани!
– крестилась в этот момент бабушка, и я с ней была полностью согласна. Если кто и мог сохранить меня в этот момент от инфаркта - так только всевышний.
Когда шеф не дал о себе знать к шести часам вечера, я перешла к крайним мерам, за что заранее себя возненавидела. Я просто оделась, оставила Рому на попечение бабули и пошла в Макдональдс.
И что вы думаете я там сделала? Постояла возле прилавка и ушла? Черта с два! Я купила себе целых два гамбургера и картошку, которые и умяла с огромным удовольствием. Кто хоть раз такое делал, меня поймет. А раскаяние, что появилось с запозданием, было не настолько большим, чтобы я ринулась в туалет исторгать из себя все съеденное в лучших традициях булимии.
В общем, домой я явилась провинившаяся, но не настолько, чтобы признаться в этом бабушке (которая бы наверняка встретила мой промах с радостью).
– Дмитрий Юрьевич не звонил?
– поинтересовалась я, когда зашла домой.
И куда он мог звонить?
– вторил мне внутренний голос.
– Телефон-то ты унесла с собой.
И то верно, но и справиться об этом я не могла.
– Не звонил, - покачала головой бабушка.
– Тогда я в душ и спать.
– А ужинать?
Я уже поужинала, да так, что теперь мне нужно было заклеить пластырем рот на месяц как минимум! Но не признаваться же в этом.
– А ужинать я не буду, - подернула я плечами и отправилась смывать с себя позор.
И на что я, позвольте спросить, рассчитывала? Что выйду из душа и бабуля скажет мне, что в кухне дожидается Терлецкий?
Да! Именно этого я и желала! И когда покинула ванную, первым делом снова спросила у бабушки:
– Мне никто не звонил?
– Нет. Но может, сама позвонишь?
– с надеждой спросила бабуля, прекрасно понимая, о чем я справляюсь все это время.
– Исключено!
– отрезала я и пошла к сыну.