Не(полное) зачатие

Борн Амелия

– Все должно быть готово через полчаса, - сказал я Вике на всякий случай еще раз и пошел к лифтам.

Десять минут спустя я уже стучал в квартиру Беляшкиной. Именно стучал, потому как не желал, чтобы звонок разбудил Рому.

Дверь распахнулась быстро. Оксана уже была готова - ну, во всяком случае, одета. Достаточно просто, но для меня не имело особого значения, что я буду с нее снимать.

За ее спиной маячила Наташа. Та самая, которую Вовчик утащил отсюда, как дикарь. Я улыбнулся ей, довольный

тем, что Беляшкина догадалась позвать подмогу на то время, что нас не будет. Поздоровавшись со мной, Наташа немного помялась, а потом спросила:

– А вы не знаете, где Вова?

Я приподнял брови.

– А что, он должен был приехать?

– Нет, просто я…

– Просто твой друг ей даже не позвонил, - вмешалась Оксана.

– А должен был?
– поинтересовался я наивно и тут же получил в ответ возмущенный воинственный взгляд.

– После всего…

– Избавь меня от подробностей!
– поднял я руки в капитулирующем жесте.
– Я сам его не видел с того вечера. И мне он тоже не звонил!

– Понятно, - протянула Наташа едва слышно.

– Поехали, - скомандовал я Беляшкиной. Вовчик и его похождения - совсем не то, о чем мне хотелось думать этим вечером.

– Куда мы едем?
– поинтересовалась Оксана, когда я выехал на оживленное шоссе.

– Ко мне.

– Зачем?

– Увидишь.

О да, я ей с радостью покажу столько всего! Что она и думать перестанет обо всяких там качках!

Воспоминание об этом типе испортило мне настроение. Кинув взгляд на мою хмурую физиономию, Оксана, видимо, решила больше ничего не спрашивать. И так, в молчании, мы доехали до моего дома.

Поднявшись на этаж, я с облегчением обнаружил у своей двери коробку. Подняв ее на руки, отпер дверь и открыл ее перед Беляшкиной.

– Заходи.

Водрузив коробку на стол, я быстро ее распаковал и оттуда сразу повалил аппетитный аромат.

– Готовить, как ты, я не умею, - признался я, доставая с полки шкафа чуть ли не единственные две тарелки в моем холостяком хозяйстве.
– Поэтому заказал еду из ресторана.

Беляшкина подошла ближе, разглядывая, как я раскладываю итальянскую пасту по тарелкам.

– Дмитрий Юрьевич…

Услышав это, я внезапно психанул.

– Дима! Ну какой я тебе Дмитрий Юрьевич?! Мы трахались, зачали сына и я сплю у тебя на диване! Весьма неудобном, кстати. Надо будет купить новый, - добавил я, решительно вываливая в тарелку остатки пасты.

У Беляшкиной при взгляде на пасту сделалось вдруг такое лицо, будто ее пытают. И она тоже психанула.

– Сговорились вы все, что ли?!

Я непонимающе моргнул. Если кто-то и сговорился о чем-то, то меня на это высокое собрание не позвали.

– О чем ты?

– Зачем это?
– обвиняюще тыкнула пальцем Оксана в ни в чем неповинную пасту.

Я

посмотрел на нее так, будто она спрашивала, почему люди не летают.

– Чтобы поужинать, - ответил терпеливо.

– Мне вредно это есть!
– заявила Беляшкина и аж голос у нее дрогнул.

Я с запозданием вспомнил, как за завтраком она старательно грызла овощи и как тренировалась в зале… Господи, помилуй! Почему у женщин всегда все так сложно? То «ты меня никуда не зовешь», то «зачем ты меня откармливаешь»…

– Хорошо, не будем ужинать, - примирительно согласился я, отодвигая тарелки с глаз долой.

– Зачем ты вообще меня сюда привез?
– спросила Беляшкина.

Вопрос меня удивил. Все ведь была весьма очевидно.

– Чтобы побыть вдвоем, - ответил я.

– Зачем?

Тут уже мое терпение лопнуло. Пусть она и была недавняя девственница, но не могла же после вчерашнего не понимать, что я мужчина в расцвете всех частей тела! У которого, между прочим, есть свои потребности! Которые, какого-то черта, могла удовлетворить только она!

– За этим, - только и сказал я, сократив расстояние между нами и закрывая ей рот, приоткрывшийся для следующего вопроса, поцелуем.

Я притиснул Беляшкину к себе, позволяя рукам хаотично бродить по ее округлостям. В то время как мой язык ворвался ей в рот, начиная там дикий танец.

– Еще вопросы?
– поинтересовался я, когда мне понадобился глоток воздуха.

Беляшкина снова открыла было рот, но я быстро снова закрыл его поцелуем. Долгих дискуссий мне сейчас было не перенести.

Продолжая целовать ее, жадно впиваясь в сочные губы, я оттеснил Беляшкину в сторону спальни. Она охнула, когда я опустил ее на матрас и, стоило только склониться к ней, выставила вперед руку, упершись мне в грудь.

– Я не уверена, что мне можно…

Я сжал губы. Черт! Об этом я как-то тоже не подумал. Но не отступать же теперь было? В конце концов я мог раздразнить Беляшкину так, что когда ей будет можно… мы оба запомним это надолго. Не как в самый первый раз.

Удовлетворенный этим гениальным планом, я спросил:

– Ну а без… проникновения-то можно?

Моя рука скользнула к ее лобку, погладив чувствительное место через одежду, и Беляшкина, тихо охнув, выдохнула:

– Это можно…

Склонившись к ней, я снова захватил ее губы, начиная стаскивать с Оксаны джинсы. И почти в этом преуспел. Моя рука скользила по ее коже. Я жадно впивался пальцами в пышные формы, гладил неидеальное, но притягательное тело. Мои пальцы уже скользнули за кромку трусиков, как вдруг…

– Нет!
– вскрикнула Беляшкина едва ли не истерично и я от неожиданности резко отстранился.
– Нет, - повторила она решительно и, шокированный, я буквально так и сел.