Не(полное) зачатие
Шрифт:
Меня обожгло шефовым взглядом, но что сказать еще и как представить его, я не знала.
– Ладно. Если вы погуляли, пошли домой, - проговорил шеф и взялся за ручку коляски, а через мгновение начал удаляться в сторону моего дома размашистым шагом.
– Помни про счастье, которое рядом ходит, - шепнула мне Марина, когда мы с ней быстро обменялись телефонными номерами и я быстрым шагом направилась догонять Терлецкого и Рому. И глядя в широкую прямую спину шефа, понимала, что он, конечно, может и счастье, только уж слишком сложное
Глава 32. Дмитрий
Моим первым желанием было послать все к черту. Не приходить больше. Не видеть Оксану. Не находиться к ней так близко, что приходилось постоянно волноваться за свои штаны. Но потом я вспомнил, что мы с Беляшкиной не просто парочка с проблемами уровня «не дала». Мы - в первую очередь родители. И мой сын не должен был страдать от того, что я чем-то не нравился его матери.
Моя мужская гордость, болезненно прищемленная захлопнувшейся дверью, вступила в краткий конфликт с совестью и родительскими чувствами. В конечном итоге последнее победило.
Хотя для меня все еще оставались неясными мотивы поведения Беляшкиной. Мы же оба взрослые люди! И не могла же она не понимать, зачем я привез ее к себе в квартиру. И для чего хотел остаться с ней наедине. И тем непонятнее мне были затеянные ею игрища или что это вообще такое было.
Для меня все было крайне просто: я хотел ее, а она откликалась на это желание. Ну или я ни черта не научился понимать в языке тела женщины за все прожитые годы!
В голове мелькнула ревнивая мысль - а если все дело было в качке? Может, Беляшкина что-то с ним закрутила? Я внезапно понял, что мысленно строю планы слежки за матерью своего ребенка как за какой-нибудь неверной женой. Которой она мне не являлась. Во всяком случае, пока.
Но одно я знал точно - проигран бой, но не война. И какие бы ни были причины того, что Беляшкина удрала от меня, как черт от ладана, я собирался все равно получить ее в свою постель. И вместе с тем - в жизнь.
Все эти мысли проносились в моей голове по кругу всю первую половину дня. И прервались только после очередного бесцеремонного вторжения ко мне в кабинет.
– Дмитрий Юрьевич!
– Вика, ворвавшаяся в мой кабинет, открыла было рот, чтобы что-то еще сказать, но за ее спиной послышалось:
– Ой, Виктория, давай без этих вот всех церемоний!
Протиснувшись мимо Вики, закатившей глаза от подобной наглости, Вовчик проследовал прямиком в моему столу, на который возложил ноги, усевшись напротив.
Я быстро пришпилил его взглядом так, что ноги он мгновенно убрал. Вика так и стояла в дверях, ожидая от меня дальнейших распоряжений.
– Будешь чего?
– спросил я у Вовчика.
– Я за рулем, - поморщился тот с явным сожалением.
Не удержавшись, я фыркнул.
– Можно подумать, это тебя когда-то останавливало!
– Теперь останавливает, - заявил Вова многозначительно и я быстро махнул Вике, отпуская ее тем самым на рабочее место.
–
– спросил я, откидываясь в кресле.
– Твоя Джульетта вся исстрадалась уже.
– Правда?
– друг мигом оживился, проявив крайнюю заинтересованность.
– Судя по виду - да, - заявил я.
– Так где ты был?
– У себя в сервисе.
Я поднял вопросительно левую бровь, ожидая продолжения.
– Чинил байк.
– Свой или чужой?
– фыркнул я, не удержавшись.
– Чужой, конечно!
– мгновенно возмутился Вовчик с видом настолько оскорбленным, будто его обвинили как минимум в государственной измене. И взаправду! Я не мог припомнить случая, чтобы Вова хоть раз повредил свой обожаемый «Харлей».
– А что, больше чинить было некому?
– поинтересовался я и он наконец сказал то, что приблизило нас к сути дела:
– Есть кому. Но мне надо было подумать, а когда я копаюсь в байке, думается куда лучше.
– Выкладывай, - коротко предложил я, устав ходить вокруг да около.
– Ну, у нас с Натахой…
Удивительное дело! Я впервые в жизни видел, как мой друг смутился, говоря о женщине. Тут и вправду пахло чем-то интересным.
– У вас с Натахой?..
– поторопил я его с продолжением.
– Было, - сказал он многозначительно.
Я взметнул вторую бровь. Тоже мне! Ну было и было.
– И?
– поинтересовался я.
Вовчик провел пятерней по гладко зачесанным назад волосам, а потом вдруг резко вскочил на ноги. И затараторил:
– Понимаешь, у меня еще никогда и ни с кем такого не было! Я думал, что всего-то погоняем по ночному городу, в Макдональдс заглянем и все такое прочее… А она… она…
Он аж задохнулся, подбирая слова и, в конечном итоге, упал обратно в кресло.
– Она такое творила!
– Подробности необязательно, - хмуро перебил я.
– Боюсь умереть от зависти.
Вовчик даже не обратил на меня внимания и просто беспомощно спросил:
– И что мне теперь делать?
– Поехать к ней и продолжить этот постельный аттракцион?
– предложил я.
– Я не могу!
– Почему же?
– Потому что такого у меня еще не было!
Я устало потер переносицу, перестав напрочь понимать в чем проблема.
– Беда-то в чем?
– уточнил я после паузы.
– В том, что я боюсь! Мне страшно к ней привязаться. И страшно остаться без нее.
Вот тут я, кажется, прекрасно его понимал. Я тоже боялся того, каким зависимым становился от Беляшкиной. И значит - слабым и уязвимым.
Но когда слушал Вовчика, сознавал, насколько это все неважно на самом-то деле. В чувствах, как и в бизнесе, порой нужно было рисковать, чтобы выиграть.
– Значит, так, - решительно сказал я.
– Вот у меня - проблема. Мне не дают. А тебе дали, да так, что ты теперь сам не свой! Так не упускай эту женщину из-за какой-то ерунды, ясно?