Не раскрытые тайны друг друга
Шрифт:
– Завтра этим и займемся, – решила Алёна, приступая к вкусным маминым котлетам, жареной картошке и соленым огурцам.
– Доченька, ты вся промерзла, даже губы синие, – приговаривала Наталья Николаевна, доливая кипяток в чашку.
– Мам, откуда ты знаешь, что у меня губы синие, здесь же темно?
– Мне так кажется. Попей горяченького, – и подвинула ей чай.
– Ты знаешь, лучше я эту чашку с собой в ванную возьму. Как у нас с горячей водой? Есть пока?
Наталья Николаевна открыла кран на кухне.
– Да, всё в порядке. Давай тогда доедай, а я пойду наливать воду.
Подсветка
Алёна заглянула в комнату сына. Тот потешно посапывал, сбросив одеяло на пол. Алёна укрыла, посидела рядом, чмокнула и пошла искать свечи. Ей захотелось создать уют в ванной комнате, согреться, расслабиться, растворить страх в приятной горячей воде.
У советских людей всегда были запасы всего на всякий случай. Сегодня настало время раскопок шкафов в поисках свечей.
– Мам, а где у нас праздничные свечки, которые я привозила из Англии, красивые такие?
– В баре. Тебе помочь найти?
– Нет, спасибо, уже нашла, – и пошлепала в ванную.
– Тебе еще чем-нибудь помочь?
– Спасибо, мамуль, я в порядке, иди спать.
Нахимов неслышно зашел и осторожно присоединился к ней в отблесках мерцающих свечей. Тихие всплески воды заскользили по длинной шее Алёны, сопровождая плотные перемежающиеся движения его рук вдоль груди. Она приподнялась из воды, притянула к себе, и его напряженная плоть, чистая и свежая, коснулась ее лица. Губы с удовольствием приняли к себе старого знакомого. Головка вдруг выскользнула изо рта и шлепнула по носу.
Алёна сделала вид, что рассердилась:
– Не шалите, Алексей Дмитриевич!
– Вообще-то я Борисович.
Воцарилась гнетущая тишина.
– (Идиотка, – окрестила себя Алёна. – Нашла себе потенциального любовника с таким же именем, как у мужа, а прокололась на отчестве. Ну не балда?)
На ее лице застыла трогательная неправильно изогнутая улыбка, высокий лоб сморщился от тяжести мыслительного процесса.
Такого глупого выражения лица у жены Алексей еще никогда не видел. Он хитровато улыбнулся:
– Ты знаешь, Дездемону задушили за значительно меньшую оплошность.
Оба рассмеялись. Напряжение улетучилось вместе с горячим паром.
Нахимов легко поднял Алёну из воды, завернул, как ребенка, в большую махровую простыню и понес сквозь спящий дом в пещерную темноту спальни. Бережно опустил поперек постели, у края, заботливо укрыл одеялом. Женщина почувствовала, как ее пятки, будто пылинки в луче света, подхваченные сквозняком, легко и приятно поднимаются высоко вверх, а плавные пульсации проникают в нее. Это больше не тот дружеский супружеский секс, в котором удовольствие всегда поверхностно и разливается только внизу живота, не выходя за его пределы. Сейчас совершалось совсем другое. Когда тугое и эластичное достигло и приятно заполнило целиком, а ее округлившийся бугорок плотно прильнул к курчавым завиткам, она ощутила, что настает принципиально новое качество их слияния, все оргазмические точки отреагировали неожиданно бурно.
– О-о-х-х… как ты туда попал? – вырвалось у Алёны.
Как он непривычно настойчив
На несколько дней напряжение между ветвями власти немного ослабло, но телефоны в их квартале по-прежнему не работали, и электричество отсутствовало.
– (Как хорошо, что у нас газовая плита, – каждый раз думала Алёна, возвращаясь домой. – Готовили бы сейчас на примусах. Уверена, что и на такой случай у мамули на антресолях найдется что-то вроде керосинки из далекого прошлого).
Урбанова не читала газет. Политическая обстановка для нее высвечивалась на улицах столицы. То, что у политиков опять приключились разногласия, она обнаружила внезапно, возвращаясь поздно вечером домой из офиса мужа, куда пришлось переехать всем проектом из-за бесконечных кордонов. Представители президентской власти, окружившие их микрорайон, с маниакальным усердием проверяли документы, дабы не пропустить «лазутчиков» в стан врага. Ее программисты попали в их число.
Приятного вида молодой человек помог Алёне выйти из троллейбуса, приняв из рук в руки многочисленные сумки и пакеты, на сей раз с продуктами. Поблагодарив незнакомца, Урбанова засеменила к мосту, приседая от тяжести сумок и рассчитывая, как обычно в последние дни, незаметно для патруля проскользнуть к своему дому.
Но оказалось, что оцепление расширили и ее «тайный лаз» вдоль реки перекрыли.
– Добрый вечер защитникам, – сказала она воркующим голосом. – Ребята, я живу в доме 1/2, вот мой паспорт, – и полезла в сумку.
– Добрый вечер, девушка, – козырнул приветливый симпатичный омоновец.
Она уже видела его здесь в прошлый раз.
Сейчас он показался Алёне еще выше и плечистее, наверное, по сравнению с помощником из троллейбуса. Правильные черты лица и умный взгляд усиливали симпатию.
– Опять нарушаете? Одного случая вам мало?
– (Не одного, а двадцать одного). О, знакомые лица! Добрый вечер. Ничего же в прошлый раз не случилось? Тут всего два шага до моего подъезда, – она смотрела на него дружелюбно.
– Сожалею, но сегодня ваш фокус не удастся. Мы не имеем права никого пропускать. Охрана усилена и расширена.
– А как я попаду домой? Я летать еще не научилась, – недовольно проворчала мадам.
– Очень просто, вам следует обойти Белый дом по Конюшковской, потом на…
– По Рочдельской топать? – возмутилась Алёна.
– Хуже, там тоже оцеплено.
– Метро? (Я не езжу на метро).
– Хуже.
– Так что еще хуже может быть? – не удержалась и вспылила Алёна.
– По улице Красная Пресня.