Не считая собаки

Уиллис Конни

– «Лицом, как ангел, хороша», – пробормотал я. Нет, Теренс не прав, вполне исчерпывающее описание.

В какой-то момент меня все-таки сморил сон, и голова, похоже, начала клониться набок. А потом локоть соскользнул с колена, и я, вздрогнув, проснулся.

Принцесса Арджуманд замяукала, недовольная тем, что ее потревожили, и соскочила с моего плеча. Верити с Сирилом по-прежнему спали. Принцесса широко зевнула, потянулась и, прошествовав к борту, посмотрела на воду, а потом грациозно макнула туда лапу в белой «перчатке». Солнечные блики в листве плясали ниже и успели налиться

золотом. Я вытащил карманные часы – половина IV. Пора, наверное, возвращаться, пока нас не хватились. Если уже не хватились.

Будить Верити было ужасно жаль. Она выглядела во сне такой умиротворенной, а на губах играла легкая улыбка, будто ей снилось что-то приятное.

– Верити, – позвал я тихонько и наклонился тронуть ее за плечо.

Рядом послышался плеск. Я отпрянул.

– Принцесса!

Сирил вскочил с ошарашенным видом.

Кошки простыл и след. Я перегнулся через борт, засучивая рукава.

– Принцесса! – Я лихорадочно шарил в воде у лодки. – Не смей тонуть! Слышишь? Мы целой Вселенной рискнули, спасая тебя!

Кошка вынырнула, будто поплавок, и заскользила к лодке. Я ухватил ее за шкирку и втащил на борт, прилизанную после купания, словно крыса, бежавшая с корабля. Сирил подобрался ближе – заинтересованный и, кажется, довольный.

Я попытался вытереть кошку носовым платком, но его явно не хватало. Тогда я поискал взглядом на носу какое-нибудь одеяло или плед – ничего. Придется жертвовать блейзером.

Осторожно сняв его с плеч Верити, я завернул Принцессу Арджуманд.

– Рыба тебя погубит когда-нибудь, ты в курсе? – отчитывал я кошку, растирая с головы до хвоста. – Имей в виду, у вас только по девять жизней, и по крайней мере шесть ты потратила на моих глазах. – Я промокнул хвост. – Пора переключаться на менее вредные привычки – курение, например.

Принцесса Арджуманд начала выворачиваться.

– Нет, ты еще мокрая, – не согласился я и продолжил вытирать.

Она, в свою очередь, продолжила выпутываться, и минуту спустя я сдался. Растрепанное высочество прошествовало мимо Сирила на середину банки, уселось и принялось умываться.

Я разложил блейзер на носу для просушки и еще раз глянул на карманные часы. Без четверти IV. Хочешь не хочешь, а Верити нужно будить, хотя спит она как сурок, судя по тому, что вся эта суматоха и возня ее не подняла. Я защелкнул часы.

Верити открыла глаза.

– Нед… Я что, заснула?

– Да. Тебе лучше?

– Лучше? – переспросила она недоуменно. – Я… а что случилось? Я помню, как перебросилась сюда и… – Глаза ее округлились. – Я совсем никакая была, да? Все эти прыжки в май и август… – Она приложила руку ко лбу. – Полный кошмар?

– Худшее из того, что я пока видел, – подтвердил я с улыбкой. – Ничего не помнишь?

– Не особенно. Все в тумане, а сквозь туман такой вой, будто сирена…

– Воздушной тревоги.

– Да, а еще какой-то храп с присвистом…

– Это Сирил.

– А где мы? – Верити окинула взглядом шатер из ивовых ветвей и воду.

– Примерно в полумиле вверх по течению от Мачингс-Энда. Тебя нельзя было ни к кому подпускать, пока не поспишь. Так что, тебе лучше?

– М-м-м… –

Она потянулась. – А почему Принцесса вся мокрая?

– Свалилась во время рыбалки.

– А-а-а, – зевнула Верити.

– Тебе точно лучше?

– Да. Гораздо.

– Хорошо. – Я отвязал веревку. – Тогда возвращаемся. Скоро уже чай.

Взяв весла, я вывел лодку из-под ивы и выгреб на середину.

– Спасибо. Наверное, я полную околесицу несла. Ничего неприличного не ляпнула?

– Только что Наполеон проиграл Ватерлоо из-за геморроя, – ответил я, работая веслами. – Но я бы не советовал делиться этой гипотезой с профессором Преддиком и полковником.

Верити рассмеялась.

– Неудивительно, что тебе пришлось меня умыкнуть. Я рассказала, что Ти-Джей делает с Ватерлоо?

– Не очень внятно, – признал я.

– Моделирует диссонансы в сражении. Ватерлоо как историческое событие давно разобрали по косточкам и исследовали под микроскопом. В двадцатые была создана подробная компьютерная модель. – Верити подалась вперед. – И вот в этой модели Ти-Джей меняет то один, то другой фактор, влияющий на ход событий. Например, что, если бы Наполеон послал маршалу Нею удобочитаемый приказ? А если бы ранили д’Эрлона?

– Или Наполеона не мучил бы геморрой…

Верити покачала головой:

– Нет, только то, на что под силу повлиять путешественнику во времени. Приказы подменить или выстрелить из мушкета. А потом Ти-Джей сравнивает конфигурацию сдвигов с нашей.

– И?

– Он только начал, – объяснила Верити. – И пока это лишь теория.

То есть подробностей можно не ждать.

– А еще ты хотела выяснить у Уордер, какой вышел сдвиг на той твоей переброске, – напомнил я.

– Да, я спросила. Девять минут.

Девять минут.

– А майские и августовские?

– По-разному. В среднем минут шестнадцать. Вполне соотносится с предыдущими перебросками в викторианскую эпоху.

Впереди показался Мачингс-Энд. Я вытащил часы.

– К чаю успеваем, так что вопросов возникнуть не должно. Но если все же возникнут, мы плавали в Стритли расклеить объявления о ярмарке.

Я натянул еще сырой блейзер, Верити поправила прическу и надела шляпку.

Шестнадцать минут. А на той переброске, когда она спасала Принцессу, – девять. То есть даже при средней величине сдвига Верити имела все шансы не увидеть, как топят кошку, и упустить возможность устроить диссонанс. Девять минут – совсем небольшой сдвиг. Что стоило сети увеличить его до средних параметров? Или захлопнуться, не допустив диссонанса вовсе? И почему она захлопнулась в Ковентри, не выпуская Каррадерса?

До причала оставалось несколько сотен метров.

– Если повезет, никто и вовсе не узнает, что мы были на реке, – начал я, подгребая к берегу.

– Везение, похоже, кончилось, – вздохнула Верити.

Я повернулся. По берегу, маша нам, бежали Тосси с Теренсом.

– О, кузина, вы нипочем не догадаетесь, какие у нас новости! – воскликнула Тосси. – Мы с мистером Сент-Трейвисом помолвлены!

Глава шестнадцатая