(не)случайная Жена
Шрифт:
Во сне она казалась такой ранимой и сладкой, что он чувствовал желание не только сделать ее своей, но и защитить от любых невзгод.
«Устала!» — понял мужчина и убрал руку, но взгляд не отвел. Желание нарастало в нем, будто снежный ком, покатившийся со склона, усыпанного снегом. Захотелось повторить тот утренний опыт, почти закончившийся сладким продолжением, если бы им не помешали. Но помешавший был слишком дорог Грегору, чтобы он мог злиться на собственного, пусть еще и не рожденного, ребенка.
Король скользнул взглядом по телу жены. Отметил тонкие руки, ладони, сложенные под щекой, высокую
«Моя королева!» — улыбнулся мужчина, рывком заставив себя встать и отойти от девушки. Направился прямиком в душ, решив, что умоется холодной водой, чтобы немного остудить разыгравшееся воображение, рисовавшее ему картины обнаженного тела Леи под его руками. Ему срочно что-то надо делать, дабы супруга приняла его знаки внимания. Чем-то удивить, а затем снова обаять и попытаться приблизить долгожданный миг близости, иначе он рискует сойти с ума от почти болезненного желания к собственной жене.
Давало надежду и то, что она отзывалась на его прикосновения. Помнил же, как тонкие пальцы путались в его волосах, когда Лея пыталась удержать его там, где он ласкал ее языком и пальцами. Ей нравилось. Он чувствовал это. Она была влажной для него и реагировала так, что сомневаться не приходилось — пара дракона начинает пробуждаться. А значит, придется совсем немного потерпеть и все произойдет, само собой.
«Потерпеть и направить Лею в нужном направлении!» — сказал он себе, оказавшись в ванной.
Ополоснул горящее лицо и поднял голову, взглянув на свое отражение в зеркале, висевшем над раковиной.
Глаза пылали. Истинный огонь таился в самой глубине, растекался по венам, заставлял сердце бешено стучать.
Знали бы только великие покровители рода Огненных, какие муки можно испытывать от отказа любимой женщины! Но король не мог позволить себе нарушить договор. Но видят боги, он с удовольствием подпалит проклятый договор, едва добьется благосклонности Леи. Едва сможет убедить ее, что они созданы друг для друга. Сам он в этом уже убедился вполне.
Его тело желало Лею, как никого другого. И его душа желала ее. Будь на месте девчонки другая, возможно, он не стал бы церемониться. Нашел способ убедить, заставить отдаться ему. Что греха таить, он никогда не был святым, хотя прежде женщины сами приходили к нему, просились в постель. Но Грегор понимал, что может получить и Лею, если настоит, если наплюет на собственную подпись на проклятом документе, даже зная, что получит за такое нарушение.
Но он не мог. Только не с Леей. Грегору хотелось, чтобы она сама приняла его, таким, как он есть.
Снова наклонившись над раковиной, мужчина плеснул себе в лицо ледяные струи, отряхнулся после, будто огромный волк, выбравшийся из воды и распрямив спину, взмахом руки остановил льющийся поток.
Холодная вода привела в чувство. Будь его воля, он плеснул бы и на взбунтовавшийся орган, топорщившийся так откровенно, натягивая плотную ткань штанов. Но голова после умывания стала свежее и чище от грязных мыслей, порочивших имя короля. Так что в спальню он вернулся почти бодрым и уверенным в своих силах. А затем едва не сорвался снова, завидев проснувшуюся
— Ваше Величество! — проговорила она и села, сонно моргнув. — Я не удержалась, уснула.
Грегор хмыкнул. В положении королевы подобная сонливость была вполне естественной. Но какая же она чертовски привлекательная и желанная с этими спутанными после сна волосами и губами, припухшими словно от поцелуев.
Король сжал на мгновение зубы и со свистом втянул воздух через сжатые зубы. Девушка удивленно приподняла брови и опустила взор, скользнув им по напряженному телу мужа. На мгновение остановила взгляд на заметном бугре его штанов и покраснела так отчаянно, что он перестал сердиться на свою несдержанность, и рассмеялся.
— Я не железный, моя дорогая жена! — сообщил, сверкая взглядом, а девушка тотчас опустила голову, явно смущаясь от происходящего и явной откровенности мужа.
Грегор не удержался. Подошел к ней, опустился рядом на одно колено, ощутив себя романтичным влюбленным, признающимся избраннице в своих чувствах, а затем поймал в плен ее маленькую ладонь и прижал к пылающим губам. Лея вздрогнула. Темные ресницы порхнули, будто крылья ночной бабочки, поднялись, распахивая взгляд навстречу королю, и он ощутил, как сердце всего на миг, но остановилось. Стало даже тяжелее дышать. Кровь побежала быстрее по венам, а предатель в штанах закаменел так, что мужчина с ужасом понял, что вряд ли теперь ограничится одним ледяным душем.
— Может быть, к дьяволу небесному этот проклятый пункт? — горячо произнес он и захватил в плен указательный палец жены. Прикусил, а затем захватил уже губами и втянул в рот, облизнув так, что самому стало дурно от нахлынувших эмоций.
— Вы неисправимы, — ахнула королева и потянула было руку, намереваясь освободиться от власти Его Величества, но Грегор сильнее сжал ее запястья, удерживая кисть у своего рта, и не причиняя при этом боли молодой супруге. А затем начал облизывать ее пальцы, при этом глядя так пристально глаза в глаза, что она застыла, словно он наложил на нее волшебные чары.
— Вы… — попробовала она повторить. Грегор снова прикусил аккуратный пальчик супруги и усмехнувшись, отпустил ее руку, вот только от продолжения, не менее сладкого, отказаться уже не мог.
— Позволь мне показать тебе, как бывает прекрасна близость между мужчиной и женщиной, — попросил почти умоляюще. Его рука скользнула на спину девушки, притягивая ближе. Он и сам протиснулся меж ее ног, почти насильно развел их толкаясь вперед сильным телом. И преграда в множество юбок, надетых на Лею, ему не казалась непреодолимой преградой. А вот ее решительное: «Нет!» — если бы оно только прозвучало, заставило бы мужчину остановиться. Но девушка молчала. Смотрела пристально и будто ждала, что он сделает дальше. И Грегор понял, что не в силах разочаровать их обоих. И уж поцелуй с губ собственной жены он сорвет. Даже если снова получит за это оплеуху. А там, будь что будет. Но он не намерен отказываться от Леи. И если для того, чтобы завоевать ее сердце понадобиться поднять сотню замков, таких, как Нэст, он сделает это. Для нее. Для общего счастья, потому что Грегору теперь казалось, что без нее его самого просто не будет.