Не судите леди по одежде

Маклейн Сара

Она покачала головой.

– Ты не понимаешь.

– Не понимаю. Ты беспокоишься, что не можешь выйти замуж за человека, чей титул будет достаточно высок, чтобы обелить репутацию дочери, и всё равно надеваешь эти развратные шелка, красишь лицо и управляешь отрядом куртизанок в самом известном лондонском казино.

– Считаешь это идиотизмом.

– Я считаю это безрассудством.

– Думаешь я эгоистка.

– Нет.

Он же не дурак.

– Тогда что же?

– Я думаю, что твою профессию ни одна женщина в мире не выбрала

бы добровольно, – не мешкая, ответил Уэст.

Джорджиана улыбнулась на удивление искренне, как будто знала что-то, чего не знал он. Хотя, возможно, так оно и было.

– Вот тут, мистер Уэст, вы ошибаетесь, – сказала она по-женски уклончиво.

– Так в чём же дело? – спросил он, уже отчаявшись найти ответ. – Зачем это делать? Всё дело в нём? Тебе нравится быть собственностью исключительно неуловимого Чейза, который вселяет страх в сердца людей по всей Британии?

– Естественно, Чейз имеет к этому отношение.

Ему не понравилась правдивость её слов.

– Он настолько хороший любовник? – не удержавшись, спросил Уэст.

Она медлила, и он проклял себя за вопрос. Когда Джорджиана, наконец, ответила, ему стало ещё хуже.

– А если я скажу, что мои отношения с Чейзом не имеют отношения к спальне?

Спальня. Слово сорвалось с её губ, и его звук окутал их в тёмном алькове, искушая и вселяя надежду. Боже, Уэсту хотелось ей верить, ему была невыносима одна мысль, что к ней прикасаются руки другого мужчины, а губы ласкают самое сокровенное и интимное место. И по какой-то непонятной причине эти образы вызывали у него ещё большую неприязнь, потому что он не знал личности того мужчины.

– Я бы тебе не поверил.

– Почему же?

– Потому что любой мужчина, имеющий эксклюзивный доступ к твоему телу, не сможет прожить и дня, к нему не прикоснувшись.

Он её поразил. Удивление на лице Джорджианы промелькнуло так быстро, что другой человек мог бы его и не заметить. Потому что был бы очарован выражением, которое появилось после, а первому не придал бы значения. Её красивый рот изогнулся в истинном удовольствии.

Но именно сочетание этих двух выражений, невинного и порочного, запало Уэсту в душу и окатило желанием.

Когда она подошла ближе, он попытался выровнять дыхание,

– Намекаешь, что хочешь получить эксклюзивный доступ к моему телу? – спросила Анна, опытная проститутка, воплощение греха и порока.

– Я же мужчина, – подыгрывая ей, ответил Уэст.

Её руки взлетели к его плечам, плавно пробежались по лацканам пиджака и проскользнули внутрь поверх льняной рубашки.

– Чейз вселяет страх в твоё сердце? – тихо спросила она, положив руку поверх органа, о котором шла речь. – Неужели я чувствую дрожь?

Его сердце бешено колотилось из-за этой сводящей с ума таинственной женщины. Он никогда никого так не хотел в своей жизни. Хотя Уэст понимал, что делать на неё ставки - ужасная идея. Ведь, играя в казино, он рисковал только деньгами.

Сейчас же речь шла о

чём-то более серьёзном.

– Не искушай, – прошептал Уэст в полутьме, убирая её руки.

– Или что? – спросила она, будто огнём опалила.

– Или получишь то, о чём просишь.

Она улыбнулась, прижав рот к его щеке.

– Какое заманчивое предложение.

Уэст повернул голову и снова поймал её губы, снова прижал Джорджиану к себе, наслаждаясь тем, как её руки обвились вокруг его шеи, и она прижалась к нему, отдавшись Уэсту на милость. Позволив ему взять инициативу в свои руки.

Он прижал Джорджиану к стене, устроившись между её бёдер, проклиная полупрозрачные шёлковые юбки. Он хотел, чтобы она была ближе. Обнажённая. Разгорячённая. Влажная.

Его.

Она издавала тихие удовлетворённые звуки, и он углубил поцелуй, лаская её языком, пока Джорджиана не последовала за его движениями. Его рука скользнула вдоль её бока, большой палец отыскал округлую грудь, выступающую из декольте. Не в силах устоять перед искушением, он просунул пальцы под шёлк и приподнял одну грудь, высвободив её из тисков подбитой ватой чашечки корсета, и провёл большим пальцем по напряжённому кончику.

– Я бы всё отдал за то, чтобы здесь было светлее, – оторвавшись от её губ, проговорил он.

Она выгнулась навстречу ласкам.

– Зачем?

– Я хочу разглядеть цвет этого великолепного бутона. Хочу видеть, как он твердеет. – В ответ она прикусила губу. – Он жаждет ласк?

Последовало долгое молчание, прежде чем она прошептала:

– Да.

В этом единственном потрясающем слове послышалось что-то вроде смущения. Но ему здесь не место.

– Не стыдись своих желаний. – Он подчеркнул свои слова, ущипнув её за сосок.

– Мне нравится, – с трудом проговорила она.

– Как и мне, – сказал Уэст, прижимаясь губами к её высокой груди. – Как и мне, – повторил он, прежде чем обвести языком вокруг напряжённого кончика.

Её вкус был столь же прекрасен, как и аромат.

– Анна?

Они оба замерли, вспомнив, где находятся.

Уэст поднял голову и посмотрел в её широко распахнутые глаза.

– Чёрт, – прошептала Джорджиана, он не успел удивиться бранному слову, которое она сняла с его языка. – Это Темпл.

Уэста охватило сожаление. И раздражение. Он опустил её на пол.

– Не заходи! – прокричала Джорджиана, Анны и след простыл.

– Одну минуту, Темпл, – сказал он хором с ней, не в силах оторвать взгляд от прелестной бледной груди.

– Поздно, – проговорил Темпл, подходя ещё ближе.

Дункан заслонил Джорджиану собой от посторонних взглядов, и посмотрел на герцога Ламонта со спокойствием, которого не чувствовал. Позже он задастся вопросом, почему она взвизгнула, будто никогда не оказывалась в подобной ситуации раньше. Возможно, именно Темпл стал причиной её смущения, но, как бы там ни было, Джорджиана пришла в ярость.