Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
Дари, в отличие от пашто, занимают сегмент тканой одежды, что уже где-то почти сегмент премиум (в местных реалиях). То же самое в продуктах: дари, в отличие от пашто, торгуют в своей массе более сложными технологически вещами (типа кондитерских изделий и сложных рецептурой и технологией сладостей). Которые как правило весят меньше, но требуют иных печей, иных технологий и чуть больше точности и усидчивости при изготовлении.
Сюрприз в том, что оставшиеся примерно пятнадцать процентов торговцев этого базара – «генуэзская пехота». То есть, оставшиеся торговцы между собой очень разных национальностей,
Но что интересно, именно на эти пятнадцать процентов «инородцев» (если мерять на деньги) в процентном отношении приходится более пятидесяти процентов всех денег. Оборачивающихся на базаре, по информации Иосифа.
– Рискну предположить, что даже больше половины. Существенно больше. – Дисциплинированно отвечаю, когда Иосиф явно гордый своей лекцией, начинает (подобно институтскому преподавателю после лекции ) задавать нам вопросы по только что пройденному материалу.
Чтоб проверить, что именно слушатели поняли.
– Рискну предположить, что от семи до восьми десятых всего денежного оборота базара приходится именно на пятнадцать сотых торговцев-«инородцев». – Дисциплинированно отвечаю на его вопрос о наших соображениях по теме.
– Очень может быть, я тоже склоняюсь к такому мнению, – растерянно смотрит на меня старик, впервые за всё время игнорируя Алтынай. – Но это ещё только мои подозрения, потому что мне пока не удалось ничего выяснить о том, сколько налогов сборщик «прощает» в рядах фарфора из Хань, торговцев клинками из Хорасана, и подобного, штучного и дорогого, товара. Который себе могут позволить очень немногие дома и семьи в этом городе.
– Не претендую на роль прорицателя, – поднимаю руки ладонями от себя. – Просто предполагаю… (не говорить же сейчас о правиле Парето ) Но спасибо большое за эти вести. Для нас очень важно получить подтверждение нашим предположениям от того, кто к этим выводам пришёл на деле.
– Я могу позволить себе откровенный вопрос? – Иосиф, растеряв былую отстранённость смотрит на меня, не мигая.
– Конечно, – киваем мы с Алтынай ему в ответ с разницей в доли секунды.
– Вы представляете интересы того, кто собирается торговать каким-то редким товаром здесь? Либо сами собираемся торговать? Чем, могу узнать?
– Только интересы Орды и моего народа, – качает головой Алтынай.
– Рыба. Только рыба, – успокаиваю Иосифа, потому что понимаю причину его обеспокоенности. – Мы, можно сказать, уже торгуем рыбой. Но мы же уже об этом рассказывали, разве нет?..
– Вот сегодняшняя выручка – от тех из ткачей и швей, которые не дари. От «инородцев». – продолжает пояснения успокоившийся Иосиф. – Многие из них, сами либо через слуг, передали: некоторыми из городских порядков среди "инородцев" недовольны все. В открытую, поддержать вас они не смогут: у них нет соизмеримых с вашими возможностей. Но, во-первых, «инородцы» заявляют о безоговорочной финансовой поддержке ваших начинаний. И, во-вторых, предлагают принять в расчёт их свидетельства, если дело
– Я правильно понимаю, текущий поток денег – это финансовые авансы за то, чтоб дочь хана Орды продолжала двигаться той же дорогой? – переглянувшись с Алтынай, сразу уточняю детали, в которых, видимо, ориентируюсь не то чтобы лучше, просто быстрее, чем Алтынай.
– Нет, – качает головой Иосиф. – Это плата за товар. Который, реши я закрыть лавку, они больше не купят до следующего года… Они просто закупают сейчас полугодовой запас, чтоб не зависеть от меня полгода. Но если дочери хана, по каким-то причинам, не будет хватать денег, достойные люди поддержат её начинания в полной для своих возможностей мере.
Я уже мысленно потираю руки; надеюсь, по моему лицу это не читается.
Но, видимо, моё настроение не укрывается от Алтынай. Которая кладёт свою ладонь поверх моих двух, сжатых в замок, и отвечает Иосифу:
– Я понимаю, какие надежды питают уважаемые торговцы. Благодарю за сказанное слово. Откровенность в ответ: в деньгах Орда не нуждается. Но нуждается вот в чём…
Когда Алтынай заканчивает в лоб, вопреки всем неписаным правилам , излагать Иосифу информационные потребности Орды на этом рынке (вызывая у меня желание сделать «рука-лицо»), тот даже ухом не ведёт. К моему удивлению.
– Разумеется. Все отдают себе отчёт в том, сколь важен противовес в вашем лице сложившемуся союзу, сборщиков поборов из дари с аппаратом Наместника – пашто. – Серьёзно завершает Иосиф.
А я радуюсь, что моё лицо не выражает никаких эмоций. Потому что ту работу, которую сейчас вдвоём провернули старик с Алтынай, я бы и делал иначе, и договариваться б пытался иначе.
С моей точки зрения, такой лобовой разговор категорически не мог сработать.
Видимо, я ещё очень многого не понимаю в этом мире.
__________
Какое-то время пьём чай, обсуждая походя заинтересовавшие Иосифа математические модели и детали совместной деятельности: Иосиф, по договорённости с Алтынай, предоставляет ей финансовый отчёт за сегодняшнее утро, а она договаривается с ним, в каких монетах ему сегодня или завтра передадут остаток выплаты за её пай.
– Если хотите, можете не везти сюда монет из коша. – Иосиф серьёзно смотрит на Алтынай. – Плата за ваш пай вполне покроется в течение пары недель увеличением, благодаря вам, наших продаж.
– «Делай, как сказал; и не говори, чего не будешь делать», – отвечает явно какой-то поговоркой Алтынай, и Иосиф, опуская голову, поднимает в воздух скрещенные руки. – Деньги будут доставлены сюда в течение дня и ночи. – Продолжает Алтынай. – А сейчас прошу извинить: нам нужно заняться покупкой мяса для лагеря.
__________
На утро следующего дня, Орда возле базара всё так же продолжает прибывать. Однако, вопреки расхожим опасениям, проблем либо беспорядков от более чем десятка сотен воинов не было никаких: за пределы лагеря они не выходили. Отхожие места оборудовали чуть далее в степи, туда же и отогнали всех коней. Нечистоты в реку не сливали и коней в реке не купали, явно зная местные правила и соблюдая их.