Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
– И что это сейчас было, сестра?!
– А чего ты с этим клопом разговариваешь, – недовольно ворчит в ответ охраннику степнячка, затем поворачивается к базару и громко объявляет на восточном туркане (явно понимая, с каким вниманием её слушают). – Я дочь Хана Средней Орды, Старшего жуза! Меня зовут Алтынай, из рода дулат! У меня есть вопросы к местному Наместнику! Передайте ему, что я буду ждать его здесь, в полдень, завтра! Если он не прибудет, то в полдень послезавтра сюда придёт Орда!
__________
– Да чего
– Тебе не кажется что ты погорячилась и пошла не по пути наименьшего сопротивления? – деликатно намекаю, не находя, однако, правильных аргументов.
– Это как раз и был путь наименьшего сопротивления, – искренне продолжает удивляться она. – Я понимаю тебя, Иосиф, – она поворачивается к старику. – Ты привык договариваться и ладить, поскольку у тебя нет ни других путей выжить, ни иных инструментов. – Затем она поворачивается ко мне. – Понимаю и тебя, Атарбай: у тебя нет ханской тамги, и ты, как старший брат, боишься навредить мне своими неосторожными словами либо действиями.
Затем она наливает чай и себе, отпивает и продолжает:
– Но мне-то зачем тратить время либо смирять гордость?! Только для того, чтобы не раздавить лишнего червяка?! Пф-ф-ф… Вместо многих часов пустопорожних разговоров, завтра просто встретимся с Наместником и всё решим раз и навсегда… За четверть часа. А этот сотник всё равно был нехорошим человеком, я же вижу… – она примирительно кладёт ладонь мне на бицепс и поглаживает его.
– Да я тоже это видел, – бормочу ей в ответ, косясь на вылезающие из орбит глаза Иосифа. Переводящего взгляд с неё на меня и обратно. – Но действовать настолько… гхм… решительно… наверное, я не всегда привык.
– Ну, у тебя же нет ханской тамги. – Философски замечает Алтынай, продолжая гладить мой бицепс. – И своей Орды тоже нет, пока что, ха-а-а…
Глава 21
Какое-то время мы молча пьём чай. Лично я обдумываю варианты возможных последствий. Всё-таки действия Алтынай лично мне порвали шаблон очень здорово…
Иосиф, видимо, прикидывает что-то аналогичное.
Алтынай откровенно скучает, переводя взгляд с меня на Иосифа и излучая всем видом тоску по каким-то активным действиям.
– Нам нельзя сейчас уезжать отсюда, – говорю через несколько минут, перебрав в уме все возможные векторы развития событий. – После убийства сотника стражи, оставить Иосифа и лавку мы не можем.
– Ну, до внесения ясности не можем, – уточняет Алтынай, явно выдыхая с облегчением и демонстрируя всем видом, что игра в молчанку ей надоела. – Конечно, к нему первому, если уедем, обратятся за разъяснениями.
– И мне бы очень не хотелось отвечать на вопросы стражи без вас, – Иосиф грустно смотрит на Алтынай.
– Этого не будет, – коротко отрезает она. Затем поворачивается ко мне. – Я
– Благодарю, – с явным облегчением выдыхает Иосиф и поворачивается ко мне. – Ты тоже останешься?
Молча киваю.
Иосиф вздыхает второй раз, с ещё большим облегчением.
– Тогда, боюсь, занятия на сегодня временно прекращаются, – совсем без сожаления в голосе говорит Алтынай и зовёт оставшуюся в лавке четвёрку туркан (которые перебирают какие-то тюки в складе, примыкающем прямо к лавке).
– Нам нужно позвать оставшихся шестерых, – бросает она самому молодому из четверых, и он, кивнув, исчезает. – Вы трое едете оповещать стойбища. Собираем Орду. Здесь.
– На какой срок брать припасы? – без тени эмоций спрашивает один из оставшихся в лавке троих.
– На неделю. Но только крупу. Мяса брать не нужно, проще купить здесь, – видимо, вносит коррективы в обычный порядок сборов Алтынай.
– Как быть с рыбной ловлей? Через три дня первая сделка, – напоминаю из своего угла. – Не хорошо начинать с отказа от обязательств.
– Да, чуть не забыла впопыхах… – недовольно морщится Алтынай и добавляет в сторону троих человек, – в первых трёх стойбищах скажите, чтоб от них через два дня к закату было два мерных мешка рыбы.
– Лучше поставить ловить кого-то из молодых, – с кивком отвечает самый высокий.
– Пусть будет так, – соглашается Алтынай. – Рыбу нужно доставить сюда не позже рассвета третьего дня, считая с завтра. Ловчих гонец пусть назначит сам…
Я с интересом наблюдаю практику «штабной работы», которая призвана инициировать мобилизацию как бы не нескольких тысяч клинков. Со снабжением, логистикой и сменой дислокации… Интересно, что никаких документальных либо вещественых подтверждений устных распоряжений Алтынай никто из парней не требует .
Через какое-то время, в лавке появляется ушедшая гулять шестёрка парней, которая, видимо, уже выслушала все новости от седьмого человека, ходившего за ними, по пути сюда.
Затем десяток на время исчезает в сторону коновязи, но буквально через пару минут появляется в лавке обратно, уже со всем снаряжением, включая личное оружие.
– Я несколько погорячилась, – роняет Алтынай. – Не сообразила, что лавку и Иосифа надо охранять. Не сообразила, что до разговора с Наместником не получится ни отдыхать, ни работать. Вы трое, можете ехать. Ещё раз: Орда собирается здесь. Оповестить стойбища по цепочке.
– Все идут сюда, или каждый второй? – спрашивает самый высокий парень, деловито ковыряясь в каком-то бауле, брошенном прямо на пол.
– Хороший вопрос, – трёт нос Алтынай. – Как сам думаешь? Ты всё слышал.
– Если придём все, это уже будет война. – Степенно отвечает тот. – А ты пока хотела только говорить. Я думаю, каждый третий может ехать сюда. Но двое из трёх должны ждать в одной четверти перехода отсюда.
– Правильно, – резко успокаивается Алтынай. – Только не двое из трёх. Один из трёх сюда, второй из каждых трёх ждёт в одной четверти перехода, а третий из трёх пусть остаётся в ханском стойбище. Туда же пусть подтягиваются из дальних кошей.