Не та профессия. Тетрология

Афанасьев Семён

Стоявший рядом пуштун удивлённо поднял глаза на вояку, и тот не затянул с пояснениями:

– Ну я сейчас ногу этому рубить когда буду – там ещё хуже будет! Как бы от боли не помер!

– А тебе не всё ли равно? – буднично уронил пуштун.

– Так если помрёт, другим примером не послужит! – скорбный разумом сотник назидательно потряс в воздухе пальцем.

Глава 28

Уже

полностью пришедшая в себя Алтынай тихонько хихикает, сидя на высоком бортике фонтана и болтая в воздухе ногой:

– Ты так страстно говорил с этим стражником, что я даже испугалась…

– Чего было бояться, когда я был уже рядом? – меланхолично передёргивает плечом мужчина в форме сотника одного из «красных» батальонов Султаната. – Бояться надо было чуть раньше, когда…

– СТОЙ! Вот не начинай! Ты что, хочешь, чтоб я сейчас опять расплакалась?

– Нет, не хочу, – покладисто кивает её собеседник. – Но бояться тебе действительно было уже нечего.

– Я не за себя боялась, а за тебя, – веселится девочка.

– А за меня с чего вдруг? – оторопевает мужчина. – Я полностью управлял ситуацией, потому что сам её и спланировал.

– Не в том смысле, – видимо, через смех девочка выплёскивает накопившееся напряжение. – Боялась, а не сошёл ли ты с ума, напялив на себя эту куртку. Знаешь, я ж вижу, когда врут…

Собеседник с любопытством кивает.

– Ты, когда это всё говорил, как будто сам поверил, что имеешь отношение к владельцу этой формы. Вернее даже что ты – это он, – девочка весело тычет пальцем между рёбрами товарищу. – Знаешь, есть же болезнь, когда человек думает, что он другой человек?

– Угу, немного увлёкся, – смущённо трёт нос её собеседник. – Видимо, где-то переиграл. Но на самом деле, я хоть и не первый владелец этой куртки, но ничего не придумывал. Знаешь, я в лице того стражника как будто кое с кем из с в о е й жизни разговаривал… И вспомнить мне о тех же самых местах тоже есть что; и сказать тем людям многое бы хотелось…

– Да я так и подумала, – легко отмахивается девочка. – Это я тебя подначиваю. Слушай, а как теперь судью ловить будем? У тебя есть план?

– Только ради тебя… План есть, но пусть вначале пашто оббегут места, где он может быть. Если в первые три часа не обнаружим, тогда скажу что дальше.

– Боишься сглазить? – весело спрашивает Алтынай. – Стал суеверным?

– Да. Особенно в свете кое-чьего похода по базару, – мужчина незаметно косится на девочку, наблюдая за выражением её лица.

– Так.

Договорились же – не начинать повторно!

_________

За несколько минут до этого, там же.

– Хорошо, что я успел. Хорошо, что Актар быстро нашёл знакомых и сумел их уговорить. Хорошо, что пуштуны вообще не трусливые; а неприкосновенность женщин – вообще отдельная тема в Пашто Валлай…

Бритый налысо мужчина монотонно загибает пальцы на руках, сидя на бортике фонтана.

Стоящая перед ним девочка хмуро смотрит мимо него на струи воды.

– Я тебе говорил, что не надо от меня отрываться в незнакомых местах? Ты вообще обо мне подумала?! Ну как бы лично я себя чувствовал, если б тебя Файсал тогда не увидел с площади? И если бы он бегал чуть похуже? Или если б у Актара близких знакомых под рукой не оказалось?..

Девочка молча делает шаг вперёд и прижимается щекой к рукаву форменной куртки, надетой на мужчину. Потёртая ткань начинает тут же темнеть от капелек слёз, а сама девочка бесшумно сотрясается от тщательно заглушаемых всхлипов.

_________

– Эфенди, вы должны это видеть!

Юсуф был скорее удивлён, нежели раздосадован, когда двери его кабинета распахнулись без стука, являя его вниманию его же секретаря, имевшего крайне возбуждённый вид.

Наместник отлично знал каждого своего сотрудника, поскольку аппарат подбирал лично, вдумчиво и долго. Должно было случиться действительно что-то из ряда вон выходящее, чтоб его люди вели себя подобным образом.

– Пойдём, покажешь, – Юсуф быстро выбрался из-за стола. – Веди, рассказывай…

Возле северного въезда на территорию Дворца стояла арба.

Сама повозка, её борта и даже колёса сплошь были в бурых пятнах вполне понятного происхождения: в самой повозке лежало пять отрубленных правых мужских рук и правая же мужская нога.

– М-да, спрашивать, что случилось, не приходится. – Наместник удивлённо потёр подбородок.

На одной из мужских рук он узнал перстень дальнего родственника, принятого им на работу здесь, на должность полусотника Городской Стражи. Этот перстень, кстати, родичу дарила жена Юсуфа, через которую они и были связаны.

На мужской ноге же была надета очень хорошо узнаваемая мужская туфля, поскольку была работой того мастера, изделия которого в этом городе могли себе позволить только два человека (и Юсуф – первый из них).

– Вообще-то, я погорячился, – признал Наместник вслух через несколько мгновений. – Всё же было бы крайне неплохо узнать, что это всё значит.