Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
Со стороны всадников в воздух взмыли арканы, числом явно больше десяти.
Юсуф удивил всех спокойным лицом, охватывая взглядом происходящее по фронту; затем взмахнул кистями рук, чуть шевеля при этом губами…
И покатился по камням, выдернутый брошенным арканом прямо через каменный бортик, разбивая в кровь лицо о камни (вместе с остальными своими спутниками). Теряя сознание от удара и теряясь в догадках, почему каст не прошёл.
_________
– Надо
– Слушай, не моё, конечно, дело, но ты уверена, что именно такое впечатление хочешь сейчас на всех произвести? – я сижу на бортике фонтана, ногами «вовнутрь», а на площади вовсю толпятся зеваки.
Наместник и его «соратники по борьбе» (оказавшейся такой неудачной в адрес Алтынай), со связанными за спиной руками и ногами, лежат прямо тут, рядом, силясь перекусить кляпы. Ну-ну.
– Ты же выглядишь как ребёнок, – стараюсь говорить чуть тише, чтоб кроме неё никто не услышал. – Не позорься при людях!..
– Ай, да что ты понимаешь! Знаешь, как я всегда хотела свой фонтан?! – она размахивается, бьёт босой ногой по поверхности воды, срывая верхний её слой и обдавая брызгами и меня, и лежащих рядом пленников. – Ну и ты же не хочешь, чтоб меня запомнили, как хладнокровного мясника? Вот я вхожу в образ.
– А это тут при чём?! – удивляюсь. – Экзекуцию найдётся кому учинить! И кстати, ты ещё не сказала, что собираешься предпринять.
– И не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока тут не появится Актар, – упирается Алтынай, разворачиваясь на второй круг по внутренней зоне фонтана. – Мы союзники в этом походе. Будет невежливо вынести решение без него!
– Да хочешь, я тебе за него сам с одного раза угадаю, что он ответит?! – мне, в отличие от неё, почему-то чисто инстинктивно неприятно оставаться в этом городе дольше положенного. – Он тебе скажет так: твой кровник – это только твой кровник! Делай, что хочешь! Просто пашто таких-то хель рассчитывают в будущем и на твою поддержку, случись у них со своими врагами замятня… всё очень просто.
– Вот пусть Актар сам придёт, и сам мне это скажет. – Мягко отклоняет все мои попытки давления Алтынай. – А этих три минуты распластать, пф-ф… Главное – союзник не должен заподозрить даже тени неуважения или пренебрежения. В свете происходящего, мне кажется, на пашто нам придётся рассчитывать в гораздо бо льшей степени, чем на моих «земляков».
– А ты уже решила, что с этими сделаешь? – уточняю на всякий случай.
– Решила. Вот на эту тему как раз и хочу посоветоваться с Актаром, – встряхивает волосами в воздухе она и разворачивается, чтоб бороздить фонтан ногами снова, на этот раз поперёк.
_________
Актар появляется только через пару часов, которые
Понятно, что, выйдя из строя сразу перед стрельбой всадников, местные пуштуны очень чётко обозначили свою позицию по отношению и к местной власти, и к своим офицерам-туркан.
Стража Города, конечно, не армия; за это казнить не будут (тем более что формально имел место мятеж против Султана – именно такая версия, с изрядным количеством допущений, по городу и гуляет, будучи запущенной всё теми же пашто).
Но и жить им в этом городе могут спокойно не дать. Особенно после уходя отсюда Алтынай.
– Я закончил, – Актар тяжело усаживается на каменный бортик фонтана. – Не нашли… кто-то ловко умеет прятаться.
– Ты о судье или…? – Алтынай заинтересованно отрывается от созерцания водной глади, намекая на того «марафонца», которого мы уже раз не догнали по пути сюда.
– А об обоих сразу. – Актар дышит тяжело; видно, годы всё же берут своё. – Мы сделаем всё, что надо, но я сейчас не понимаю, с чего надо начинать их разыскивать.
– А ты? – Алтынай требовательно смотрит на меня.
– Вообще-то, у тебя появляется одна очень плохая привычка. В каждом сложном случае рассчитывать на кого-то, помимо себя, – ворчу. – А надеяться в жизни можно только на себя! Рассчитывать на кого-то – грубая ошибка…
– Мудрые слова, – серьёзно кивает Актар. – Но это и правда, и неправда одновременно. Во-первых, она женщина. Которой, по всем и любым законам, допустимо надеяться ещё и на своего мужчину, либо на отца, либо на брата.
– Вот когда заведёт себе этого самого мужчину – пусть надеется! – начинаю закипать.
Актар, из каких-то там своих «лучших» побуждений, сейчас срывает мне весь воспитательный эффект.
С моей точки зрения, Алтынай в этом «турне» сделала сразу несколько ошибок, от которых лично я её предостерегал.
Когда-то, ещё в бытность пацаном т а м, я не особо слушал родителей. Причём досадовал в основном отец:
– Порвал новые брюки? А ведь я говори-и-и-ил, не на-а-адо кататься на той горке в новой одежде…
– Подрался с цыганами? А я предлага-а-а-ал, учи их язык! Ты в той компании не будешь своим, пока не понимаешь всего, о чём идёт разговор…
– Разбил новую игрушку? А ведь я предупрежда-а-ал, она тяжёлая; не надо ею играть над камнями…
В какие бы неприятные ситуации по детству я ни попадал, отец всегда оказывался прав в том плане, что он меня предостерегал. Аккурат от того, во что я в итоге вляпался.
Сейчас, конечно, об этом смешно говорить. Но тогда я его слов «…а ведь я предупрежда-а-а-л!..» боялся больше, чем всего остального мира вместе взятого.