Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
Плюс, но тут неточно, вроде бы существует даже склад той самой дряни, от которой я на границе бегал по горам от тамошних вояк и ел человечину. Зачем его оставили – могу только догадываться.
Не иначе как на тот случай, когда землю вместе с народом решат передавать Шаху, а народ воспротивится.
Пустые изумрудные копи в горах гораздо лучше, чем они же – но с бунтующим в окрестностях народом. Условия вырабатываемых с Исфаханом соглашений
– Я бы не громоздил сложностей, – бухает в лоб Актар. – Алтынай вообще устраняем от того вопроса, поскольку земли как-бы принадлежат пашто. Согласен? – он испытывающе смотрит на меня, под любопытным взглядом Алтынай.
– И что ты предлагаешь? – задаю встречный вопрос в стиле Иосифа.
– Я говорил с Разиёй… – мнётся Актар. – Она осталась совсем одна, и ей нужна поддержка. Мужская поддержка, потому что иначе в нашей жизни никак. Она не против вступить в мой хель , на правах обособленной ветви.
– Так у вас же женщины не наследуют!.. – выпаливаю сгоряча, не подумав.
Потом осекаюсь и прикусываю язык.
– У неё будет полная свобода действий, над ней не будет никого, и все её богатства будут в её полном распоряжении. – Чеканит Актар, не углубляясь в детали их договорённостей. – Моё главенство – чисто номинальное. Чтоб ей среди нас междоусобиц не хлебать. Я ни жениться на ней ни понуждать к чему-либо не собираюсь. Пусть девочка просто спокойно живёт, как хочет.
Актар осекается, когда соображает, что в последней фразе уже он сболтнул лишнее; под глумливое хмыканье Алтынай, которое он игнорирует.
– Разия взяла из Бамиана того паренька к себе, на правах родственника, – продолжает Актар. – Так что, если по букве правил, то и мужчина у неё в семье уже есть.
– А-а-а, так вот зачем Мазияр тащится с ней! – нетактично выдаёт Алтынай, с размаху хлопая себя по лбу ладонью. – А я уже подумала…
– С ума сошла? – вздыбливает брови мало не на затылок от удивления Актар. – Ему десять лет!
Алтынай отбрасыает поводья на шею коня и картинно закрывает рот двумя руками.
А я бы с коня так упал .
– У Мазияра очень бедная семья, и его мать согласилась, доверить Разие опеку над парнем на ближайшие пять лет, – сообщает Актар. – Разия и в средствах не стеснена, и научить может парня очень многому. Собственно, его как бы в воспитание ей и отдали. Чтоб читать, считать, общаться научился… а не то, что ты подумала, – мстительно припечатывает он, глядя на покрасневшую от смущения Алтынай.
– Гхм, люди. Это всё здорово, но речь была о другом, – деликатно возвращаю собеседников к изначальной теме.
– А-а-а, так там всё просто. Опрашиваем с помощью Разии, кто что на самом деле думает из этого твоего списка подручных Нурислана, – легкомысленно отмахивается Актар. – Потом пашто решают вопросы . С каждым отдельно. Если что, это
– Это если у него грехов за душой нет? – серьёзно спрашивает Алтынай.
– И грехов, и греховных намерений, – отвечает Актар. А затем он поражает меня своей неожиданной приверженностью к Исламу и арабскому языку, – Inama al amalu bil niyatii. Судят по намерениям .
– Что это с тобой, – давлюсь набежавшей в рот слюной от неожиданности. – С каких это пор ты цитируешь что-то кроме Пашто Валлай?
– Это Первый из Хадисов Имама ан-Навави, – как первокласснику, снисходительно и победоносно поясняет Актар.
А я удерживаюсь от ребячества и не открываю с ним дискуссию об остальных тридцати девяти. Поскольку «Сорок Хадисов ан-Навави» я тоже знаю, пожалуй, не хуже него… Включая не только сами хадисы, а и их трактовки несколькими поколениями живших после.
– Я знаю, что это за хадис, – улыбаюсь. – Удивлён, что ты всем сорока следуешь.
– Ну, не всем сорока, – тут же смущается Актар, который никогда и никому принципиально не врёт. – Но если мысль хорошая, а человек, сказавший её – достойный и мудрый, почему не принять в сведению?
– Тем более что с Разиёй появляется ошеломительная возможность оценить не только дела, а и эти самые намерения, – оглушительно смеётся Алтынай. – Давая практику собственному менталисту, я сейчас о Разие, и натаскивая этого самого менталиста на практических задачах: ну мало ли, что хелю ещё когда понадобится?
– На всё Воля Аллаха, – сконфужено краснеет Актар, который, видимо, считал свои такие намерения исключительно собственной тайной, принадлежащей одному-единственному человеку.
А его надежды были разбиты роком судьбы в лице Алтынай, которая, в силу природной смётки и ума, отлично уже разбирается в декларируемых и скрытых мотивах местных «политических деятелей », кем бы они не являлись.
Глава 2
– Актар, ты мне друг, – смеётся Алтынай. – Не переживай ты так! Я никому не скажу об этом. Тем более, как по мне, ничего преступного в этом нет. Каждый блюдёт интересы своего народа так, как считает нужным. А если он при этом не задевает соседей, то это всё – исключительно твои собственные игры, которые ни порицать, ни осуждать никому не приходится.