Не тайная связь
Шрифт:
Завтра.
Завтра мы вернемся в Англию. Все будет как прежде – серо, печально и драматично, а главное – стабильно. А до этого я разберусь с Мурадом и пойму, что он замышляет.
С парковки раздается тихий звук клаксона, означающий, что меня уже ждут. Он режет по оголенным нервам, разгоняя кровь с бешеной скоростью. Внедорожник с немецкой эмблемой стоял в тени от входа, он был почти один на опустевшей парковке. Неяркие габариты подсвечивали мою фигуру и смотрели прямо на меня.
– Эльман…
Я начинаю идти, но спустя несколько порывов замедляю шаг. Мысли о том, что все
Кольцо обжигает безымянный палец. Почти что нестерпимо.
Перебросив сумку на сгиб локтя, я снимаю обручальное с пальца и несколько раз прокручиваю его в своих руках, а затем надеваю обратно. Не дай бог я потеряю это кольцо или вернусь домой без него, тогда Камаль устроит мне американские горки и допрос с пристрастием, и если ко второму я уже привыкла, то американские горки я не любила с тех пор, как меня на них покатал Эльман.
Мы много на них катались – почти все лето. Было ярко и незабываемо, а после – очень больно, поэтому эту часть отношений я не любила. По крайней мере, не с Камалем.
Что я делаю сейчас? Зачем я снова бегу как мотылек на пламя?
Это неправильно, грязно, порочно – можно какими угодно словами обозвать нашу связь, но только все это в прошлом. В конце концов, между нами ничего не будет – я только заберу мамины картины и все…
Я возобновляю шаг, и через тридцать секунд оказываюсь в просторном автомобиле. Здесь тепло, а еще пахнет кожей от салона и веет опасностью от его владельца.
– Почему медлила?
– Я сомневалась.
– А сейчас?
Вскинув взгляд, я целиком и полностью задерживаю дыхание. Кажется, что если я не задержку кислород в легких, то просто умру.
Эльман смотрит прямо, неотрывно, но больше всего меня пугал его взгляд – немножко расфокусированный, бесконтрольный.
Облизав губы, честно признаюсь:
– Сейчас тоже сомневаюсь, потому что твой брат испортил Джулии концерт. Он редкостный урод.
– Я знаю. Пристегнись, Ясмин.
Делаю, как он велит, и опускаю взгляд. Когда мы трогаемся с места, Эльман блокирует двери, а мое сердце, кажется, совсем перестает биться. Прикрыв дрожащие веки, я понимаю, что блокировка сработала автоматически, но флэшбеки из прошлого упорно разгоняют пульс до максимума.
Разблокировав телефон, я набираю Джулию. Я велела ей позвонить, когда она доберется до арендованной квартиры, которая располагалась всего в двух шагах.
Вот только звонка от нее так и не поступило.
Зато на телефон почти сразу поступает несколько сообщений, все они от няни, поэтому они быстро перебивают мою тревогу о Джулии. Я открываю фото и видео с Юной и улыбаюсь, особенно от просмотра последнего файла – на нем Юна поймала смешинку и очень громко смеялась.
Напечатав няне режим сна Юны, я отправляю сообщение и блокирую телефон. Без смеха дочери в салоне автомобиля вновь становится не по себе – атмосфера кажется накаленной до предела, а сердце громыхает вместо музыки, очень громко и навылет.
Заехав в комплекс с высотками, Эльман загоняет автомобиль на подземную парковку.
– Зачем? Мы же ненадолго, – обращаюсь к нему.
Эльман мне не отвечает. Кажется,
Оказавшись в лифте, я отхожу от Эльмана на несколько шагов и крепко сжимаю в руках новенький телефон. Знаю, что няня уже ничего не пришлет, потому что я настойчиво попросила ее следовать графику сна, но держать телефон при себе было спокойнее.
На высокий этаж мы добираемся за рекордное количество секунд, а вот у входной двери, едва Эльман отпирает ее, я притормаживаю и закономерно встречаю на себе вопросительный взгляд Эльмана.
– Проходи, – его голос кажется холодным, но очень давящим. Максимально не соблюдающим нейтралитет.
– Может, ты просто отдашь мне картины мамы?
Не нужны нам больше ошибки.
Отдай мне картины и отпусти.
Облокотившись на стену возле входной двери, я с замиранием сердца поднимаю взгляд. В проеме двери очень темно и пусто, а я, кажется, слышу собственное гулкое сердцебиение в ушах.
– Ты боишься меня?
– Да…
– Я не сделаю больно, – обещает Эльман, остановившись взглядом на моей щеке с едва заметным шрамом. – Заходи.
Пересилив себя, я делаю шаг и оказываюсь внутри зияющей темноты. Напряжение возрастает до максимума, когда Эльман, дыша мне в затылок, заходит следом и проворачивает ключ в дверном замке. Несколько раз.
Глава 12
Поддавшись импульсу, я разворачиваюсь обратно в попытке поменять собственное решение, но вместо выхода из квартиры упираюсь в твердую грудь.
Выхода, увы, больше не было.
– Я не знала, что Эмиль следил за нами тогда, – выдыхаю ему куда-то в шею.
Эльман зажигает неяркий свет, а после обхватывает мое лицо и заставляет посмотреть на него.
Я тяжело дышу, он же, на удивление, очень спокоен. Как удав.
– Я знаю.
– Я бы никогда не предала… Вот так, чтобы тебя возили на коляске, – добавляю в порыве. – Я не хотела. Люди брата затащили меня в машину силой и увезли. Я видела, что он сделал с тобой…
– Ш-ш… Где видела?
– Я смотрела ее соцсети…
– Раздевайся, Ясмин.
Уперевшись лопатками в стену, я позволяю Эльману расстегнуть пуговицы на моем плаще, а затем и снять его вовсе. Оставшись в брюках и теплом свитере, который пару дней назад мне подарила Соня, я собираю непослушные волосы в хвост и отхожу от Эльмана на несколько шагов, что не ускользает от его внимания.
Для меня было очень важно держать нейтралитет.
Я иду следом за Эльманом на кухню и попутно разглядываю квартиру. Здесь просторно и свежо, но без женской руки совсем неуютно. По всей видимости, Лиана не знала про эту квартиру.
Словно прочитав мои мысли, Эльман поясняет:
– Это квартира моего отца. Была когда-то. Он продал ее много лет назад, когда они с матерью переехали в дом. Я выкупил и сделал новый ремонт. Подчистую.
– Зачем она тебе?
– Чтобы хранить твои картины, – произносит невозмутимо. – Если серьезно, то родители не станут сюда возвращаться. Хуевые воспоминания.