Не только про любовь
Шрифт:
– А я, наоборот. Легко могу контактировать с людьми. Но ты – это особый случай.
– И в чем же его особенность?
– Знаешь, я по жизни люблю быть лидером. Но мне кажется, что любая женщина, втайне даже от себя, хочет найти такого мужчину, на плечо которого всегда можно опереться. Я видела в Ялте, как ты смог выбраться из безнадежной ситуации и все-таки выиграл на одной решимости и силе воли. И тогда я подумала – вот это характер. Хорошо было бы, чтоб парень с таким характером был рядом со мной. Я тогда не имела в виду конкретно тебя. Ну а потом, с тобой, все как-то само
– Да что я такого особенного сделал в Ялте? Мне просто очень хотелось выиграть, как и любому, кто выходит на старт. И я выиграл. Только и всего.
– Все, что у человека получается, кажется ему незначительным, а для других это может быть недостижимой вершиной. В этом вся разница. И в том, как ты это сделал сразу и виден был характер.
– А у нас в семье все говорят, что у меня слишком мягкий характер.
– Они тебя обманывают, – рассмеялась Надя. – Когда обстоятельства вынуждают, он у тебя бывает весьма решительным. А знаешь, что такое решительный характер? Это когда заранее знаешь, что ты проиграл и все-таки борешься и, наперекор всему, идешь до конца. Конечно, побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь. И я видела, как тебе это удалось.
– Победа в беге достаётся тому, кто вытерпит на несколько мгновений больше, чем его соперник, – пожал плечами Сергей.
Надя посмотрела на часы.
– Ну почему так быстро летит время?! – возмутилась она. – Уже почти двенадцать! Опять от мамы влетит.
Сергей вдруг почувствовал, что ему трудно сейчас расстаться с ней, разорвать эту тонкую нить нежности, и взволнованности, которая так неожиданно окутала этот вечер. Ему захотелось хоть еще немного продлить это очарование.
– Я тебя провожу до подъезда, – предложил он.
Фонари перед домом бросали беспокойный свет на старое ветвистое дерево, и тени бегали по его верхушке. На ветках зеленела молодая листва и, сквозь неясный, мерцающий свет, дерево казалось необыкновенно высоким и могучим. Крона его терялась где-то в темноте и, словно простертая гигантская рука, тянулась к небу.
Они вошли в подъезд и остановились возле лестницы.
– У меня к тебе просьба, – сказала Надя. – Только ты не будешь смеяться?
– С чего бы?
– Поцелуй меня еще раз.
Сергей обнял ее, и она, прижавшись к нему, обвила его шею руками. Он нежно поцеловал ее губы. Затем она, слегка отстранившись, посмотрела в его глаза и сказала.
– Жаль, что нельзя остановить время. Так не хочется уходить.
В этот момент открылась дверь подъезда и вошла пожилая пара. Мужчина сделал вид, что никого не заметил и стал подниматься по лестнице. Женщина наоборот – пристально посмотрела на них и сказала.
– Добрый вечер, Надя.
– Добрый вечер, – ответила она, продолжая держать руки на шее у Сергея.
Она подождала, пока пара не зашла в свою квартиру.
– Вот! Теперь начнутся разговоры, – с досадой проговорила Надя.
Она помолчала секунду, затем, улыбнувшись, добавила.
– А знаешь, что? Ну, их к лешему! – и чмокнула его в щеку.
– Все. Мне пора бежать. Иначе будет скандал, – она легко взбежала по ступенькам
Сергей вернулся домой, открыл окна в сад и лег в постель. В ночной тиши где-то капала вода, упрямо вызванивая какой-то непонятный мотив. Снаружи долетали пронзительные трели птиц, казавшиеся нежной серебряной музыкой, и завораживали, и звали куда-то. А он все лежал с открытыми глазами, не в силах уснуть. Чувства переполняли его.
XIV
Через несколько дней, в коридоре школы, Сергей столкнулся с секретарем райкома комсомола Василием Ивановичем.
– Ось, дивіться! – с наигранным возмущением воскликнул Бедный. – Як щось треба, так він знає, де райком комсомолу. Та як треба рассказать про зустріч з Недремовым, так нету времени. Ну шо, отримав характеристику?
– Извините, Василий Иванович, что не зашел. Просто настроение не то.
– Шо ж так?
– Не дали мне характеристику.
– Не може бути! – удивленно воскликнул Бедный.
– Оказалось, что может.
– А ну, пішли зі мною, – Василий Иванович схватил Сергея за руку и решительно повел его в кабинет директора школы. Кабинет оказался пустой – директор отсутствовал.
– Дуже добре. Никто не буде мешать, – Бедный уселся в директорское кресло.
– Сідай! – скомандовал он Сергею, указывая на стул возне него, и стал накручивать диск телефона. Послышались долгие гудки, затем, на другом конце, недовольный голос произнес:
– Да.
– Владимир Иванович! Добрый день. Это Бедный.
– Ну, здравствуй.
– Владимир Иванович! Я тут на днях присылал к вам нашего хлопчика. Ему потрібна була характеристика в юридический институт. Але чомусь не дали. Так я хотів узнать…
– Слушай, Бедный, ты зачем там поставлен? – перебил его раздраженный голос на другом конце. – Ты кого мне прислал? Ты вообще, читал его анкету?
– А шо? Анкета дуже гарна. Из крестьян. Та взагалі – спортсмен, активіст.
– А что у него написано в пятой графе, ты видел? Ты что, вообще ничего не соображаешь? – голос с раздраженного перешел на крик. – Комсомол – это верный помощник партии и тебя поставили проводить ее политику. А ты чем там занимаешься? Если ты этого не понимаешь, то тебе не место на такой работе!
Связь работала хорошо, и Сергей мог четко расслышать все, что говорилось на другом конце провода. Ему жалко было смотреть, как менялось выражение лица секретаря, как оно становилось пунцовым, как вся его фигура съеживалась под градом обвинений и весь он стал напоминать побитую собачонку.
– В общем, так, Бедный, – подвел итог разговора Недремов. – Еще одна такая ошибка и ты у меня действительно будешь бедный.
Трубка щелкнула. Разговор был закончен.
Василий Иванович, ошарашенный, с покрасневшим потным лицом, продолжал неподвижно сидеть в кресле. Он даже забыл опустить трубку на рычаг телефона, и она начала издавать короткие и громкие сигналы. По-видимому, эти сигналы вернули его к реальности и он, наконец, положил трубку на место.