Не влюблены
Шрифт:
– Рута? – спросил Эли.
Сали в замешательстве взглянул на него, но я продолжила:
– В остальное время я веду свой собственный проект, не связанный с технологиями производства биотоплива.
– Рута…
– Мне помогают несколько лаборантов, но, помимо этого, я руководитель группы только номинально…
– Рута! – голос Эли разнесся по комнате, прерывая меня и заставляя обернуться.
В его взгляде читалось недоумение, наравне с миллионом других чувств.
– Да? – наконец отозвалась я, и это вышло почти сладко.
Эли
– Оставь нас, Сали, – велел он мягко.
Сали Дженсен поглядывал между нами, и, казалось, хотел возразить, но через несколько секунд вышел, демонстративно оставив дверь открытой.
Зал погрузился в долгую, неприятную тишину, которая закончилось, когда Эли снова сказал:
– Рута.
К счастью, он не спросил: «Что ты здесь делаешь?», или «Почему ты мне не сказала?», или «Ты знала об этом?». Это были глупые вопросы, а мы оба не жаловали глупость.
– Ты, кажется, меньше удивлена нашей встрече здесь, чем я, – сказал он.
– У меня есть преимущество. Я была на встрече Флоренс с сотрудниками.
Он медленно кивнул. Перегруппировывался в связи с новыми обстоятельствами или, может, просто тянул время, оценивая меня, так сказать в свете нового дня. Его взгляд был голодным, нетерпеливым, расчетливым, и сомневаюсь, что эта новая оценка мне польстила.
– Рута Зиберт, – сказал Эли более уверенно. Затем повторил тоном человека, нашедшего ответ на вопрос к кроссворду: – Доктор Рута Зиберт.
Где-то в памяти, или, по крайней мере, в телефоне у этого мужчины был список моих сексуальных предпочтений. Он знал, что мне не нравится проникающий секс, но я не против быть связанной. Что меня не интересуют секс втроем или унижения, но я открыта для использования в сексе игрушек.
Я не стыдилась того, что мне нравилось, но все равно чувствовала себя неловко. Как будто меня препарировали.
– Ты знала, кто я такой, когда связывалась со мной через приложение? – спросил он.
Я пожалела, что не могла посмеяться или сказать, что он параноик, поскольку поначалу подумала о том же.
Это не могло быть совпадением, но, тем не менее, было. Именно я первой ему написала, и при этом не раскрывала свое имя. Это разрушило все теории заговора, которые хотел создать мой разум.
– Нет. До сегодняшнего дня я не знала о существовании «Харкнесс». И я не… – я заколебалась. – Я не посмотрела твое полное имя. Даже прошлой ночью, после того как мы встретились.
Это казалось неправильным, так как он не знал моего. К тому же, я обычно не хочу знать что-то о мужчинах, с кем имею одноразовый секс.
– Ладно, – он пригладил волосы, но они стали еще растрепаннее.
«Наверное, эффект потолка», – подумала я (прим. эффект потолка –
– Я тоже не знал, – сказал Эли, вероятно, понимая, что я рассматривала такую возможность.
Если бы Эли занимался корпоративным шпионажем, я была бы ужасным выбором, поскольку была самым незаметным звеном в огромном механизме под названием «Клайн».
И все же он был здесь. Смотрел на меня так, словно ничего другого в мире не существовало.
– Все в порядке. Это не имеет значения, – он махнул рукой, и я заметила номер, который нацарапала у него на ладони. Цифры не стерлись, но выцвели, как будто он намеренно избегал тереть их, когда мыл руки.
– Это ничего не меняет, – добавил Эли.
– Ничего?
– Между нами, – он улыбнулся своей потрясающей улыбкой, которая говорила: «Эй, я хороший парень, выросший, в окружении любви и уверенностью в своей ценности».
– Я поговорю с отделом кадров, но не думаю, что это вызовет какой-либо конфликт интересов. Мы...
Эли остановился, поэтому я склонила голову набок и сделала любопытный шаг к нему, входя в новое гравитационное поле. Его тело не было причиной, по которой я решила написать ему сообщение, но я не могла отрицать, что оно было красивым. Крупное телосложение. Накаченные бицепсы, которые ожидаешь увидеть у спортсмена, а не у человека, зарабатывающего на жизнь работой за письменным столом.
– Мы? – подтолкнула я.
Он посмотрел на меня сверху вниз, его ресницы затрепетали.
– Вчера вечером ты, кажется, интересовалась нами.
– Да, – я прикусила щеку. – Но тогда я понятия не имела, что ты пытаешься украсть компанию, в которой я работаю.
Внезапно температура в зале упала. Напряжение спало, мгновенно став враждебным.
Челюсть у Эли дернулась, и он сделал шаг вперед. Внешне он оставался веселым, но мускулы были напряжены.
– Украсть компанию? – он сделал вид, что обдумывает мои слова. – Это серьезное обвинение.
– Как говорится, если обувка подходит…
– Очень сильно жмет, – он посмотрел мне в глаза.– «Харкнесс» ворвался в дом в лыжной маске? Именно это делают воры.
Я не ответила.
– Разве мы присвоили чужую собственность, не предложив компенсации? Получили ли мы что-нибудь хитростью? – он пожал плечами. – Я так не думаю. Но если ты подозреваешь нечестную игру, то есть несколько инстанций, которым можешь сообщить о нас.
Я считала себя рациональным человеком, и рационально понимала, что он прав. И все же то, что Эли оказался из «Харкнесс», было похоже на личное предательство, даже несмотря на то, что мы провели вместе едва ли час. Возможно, проблема была в том, что я рассказала ему о Винсе, рассказала больше, чем следовало, потому что ... потому что он мне понравился. Мне понравился Эли.