Не влюблены
Шрифт:
Она выбивала почву у него из-под ног. Было что-то уникально приятное в том, чтобы находиться рядом с Рутой. Он мог представить, как совершает поступки от неловких до безрассудных и незаконных, всего лишь ради еще пяти минут с ней.
Голышом, в идеале.
– Не слишком горячо? – спросил он, слизывая воду с ее ключицы.
Эли пытался вести себя невозмутимо, но не ожидал, что Рута согласится остаться дольше, чем ей абсолютно необходимо для того, чтобы кончить. Он провел полночи, глядя на то, как поднимается и опускается ее грудь под простыней (он накрыл Руту, когда она свернулась калачиком и незаметно
Он собирался держать ее рядом. Для себя. Так долго, как сможет.
– Не слишком, – Рута откинула голову назад, подставляя лицо под льющуюся воду.
Он проследил за струйками, стекающими по ее длинной шее, изучал тело, и видел следы, что оставили на нем тяжелые тренировки: мускулистые руки, округлые квадрицепсы, сильный торс. Но затем резкие линии смягчились плавным изгибам. Эли с самого начала находил ее сногсшибательной, но теперь, зная, что у нее тоже несовершенное, хорошо использованное тело бывшей спортсменки, Рута стала неотразимой. Тело, познавшее лед. Смесь силы и мягкости, от которой кружилась голова.
– Ты пялишься.
– Да, – он улыбнулся. Он собирался смотреть на нее, пока не умрет или пока не ослепнет: смотря что случилось раньше. – Тебя это беспокоит?
– Нет.
Она повернулась к нему спиной и низко опустила голову, чтобы струи попадали ей на затылок. В тесной душевой кабине это нельзя было сделать так, чтобы не коснуться его. Эли решил, что это приглашение, и обнял Руту сзади.
Он и раньше принимал душ с женщинами, но не мог припомнить, чтобы когда-нибудь мыл хоть одну из них. И именно Рута позволила ему выдавить на ладонь гель, благодаря которому она будет пахнуть так же, как он. Позволила прижаться твердым членом к ее пояснице и ласкать руками каждый влажный дюйм ее тела.
Каждый.
– Я действительно могу сделать…ох… это сама, – сказала Рута, прикусив нижнюю губу. – Но я ценю обслуживание...
Конец фразы растворился в прерывистом дыхании, затем в низком стоне. Эли ущипнул ее за соски, чтобы услышать еще больше этих звуков. Он сжал ее грудь ладонями, едва удерживая себя от того, чтобы не начать шептать Руте на ухо, что готов отдать все, за то, чтобы мыть ее семь дней в неделю до конца своей жизни.
– Я не уверена, возбуждает меня это или клонит в сон, – пробормотала она, выгибаясь навстречу его прикосновениям.
– Я могу дать тебе и то, и другое, – сказал он, поцеловав ее в скулу. – Позволь мне дать тебе и то, и другое.
Когда он принялся медленно кружить пальцем по клитору, Рута тяжело задышала и откинула голову на его плечо.
– Хорошая девочка, – прошептал Эли, когда она вздрогнула в его объятиях, а затем прошептал ей на ухо: – Возьми это.
Ее оргазм наступил почти мгновенно, и Эли едва удержался, чтобы не согнуть Руту и не кончить между ее бедер. Он представил себе, как умоляет ее, словно прыщавый юнец, чтобы его впустили внутрь, только самую малость. Это было одновременно забавно и унизительно. Он беззвучно рассмеялся в плечо Руты, пока она все еще дрожала от удовольствия.
Когда ее сердцебиение замедлилось, она заметила, каким
Она гладила его твердо и медленно, как будто недавний оргазм лишил ее способности функционировать с разумной скоростью. Это было мучительно, но даже когда он начал наваливаться бедрами на ее кулак, тихо ругаться в ее влажные волосы и крепче сжимать ее бедра, она так и не ускорилась.
– Фак, – сказал он, а затем разочарованно добавил: – Не могла бы ты, черт побери… – и, наконец, унизительно взмолился: – Пожалуйста.
Она не кивнула, не улыбнулась, ничего не сказала, и не выполнила его просьбу, а просто посмотрела на Эли своими прекрасными, голубыми, спокойными глазами. И именно это подтолкнуло его к краю.
Он кончил так сильно, как никогда в жизни, даже когда только начинал трахаться, будучи подростком. Удовольствие, казалось разорвет его по швам, заставив беззвучно задыхаться и лишив дара речи, как будто его тело было слишком поглощено происходящим, чтобы издавать даже самые нечленораздельные звуки.
«Значит, мне нравится ее рот, и у нее феноменальные сиськи, и она потрясающе дрочит, – сказал он себе, более-менее приходя в себя, но все еще чувствуя слабость в коленях. – Поэтому мне хочется улыбаться всякий раз, когда она рядом, и хочется знать, что у нее в голове».
Когда Эли увидел, как его сперма просачивается между сжатых пальцев Руты, то испытал что-то близкое к экстазу.
«Подумаешь, больше дело отдрочить кому-то», – заставил он себя подумать, но это оставило кислый привкус на языке, такой же, как когда он лгал самому себе.
Рута наблюдала за ним. Ее безмятежное лицо всегда так резко контрастировало с хаосом, который она провоцировала внутри него. Когда Эли больше не мог выносить ее молчания, то обхватил ее щеки и спросил:
– Ты все еще устала? – Его голос был хриплым. Он не был удивлен.
Она кивнула.
– Хорошо. Вот что должно произойти. Сейчас мы будем спать в моей постели. Вместе. И когда проснемся, снова займемся сексом. И мы перестанем морочить голову по поводу того, что это в последний раз, что мы остановимся и будем контролировать, как сильно хотим друг друга.
К ее чести, Рута колебалась всего пару секунд. Когда она кивнула, волна облегчения захлестнула Эли.
– Нет, Рута, скажи это. Скажи, что это не в последний раз. Обещай мне.
На это у нее ушло больше времени, но она все же прошептала:
– Я не хочу, чтобы это было в последний раз.
Эли поднял ее, вытер полотенцем и отнес в постель.
ГЛАВА 21. ХОЧЕШЬ СДЕЛАТЬ ЭТО СО МНОЙ?
ЭЛИ
Эли не мог спать днем. В колледже, когда отдых перед игрой был обязательным, это было проблемой, а теперь, когда он уже не подчинялся требованиям Национальной ассоциации студенческого спорта, это означало лишь, что если он не доспал прошлой ночью, то доспит только следующей.