Не все мухи попадают в Ад

Сыров Владимир

Рен Клименко усмехнулся:

— Я ждал этого вопроса, Владислав. И знаешь что? Рен Медведев уже рекомендовал тебя на прохождение двух ступеней. — Он поднял палец, предвосхищая мою реакцию. — Но не раньше начала следующего полугодия. Сейчас твоя задача — полностью освоить контроль ядра, разобраться с блокировкой и накопить теоретическую базу. Без этого — никуда.

[СВ1]Русское боевое искусство

Глава 9

Эта новость звучала слишком хорошо, чтобы быть правдой. Признание моих способностей

самим Реном Медведевым? Да я, кажется, даже покраснел от неожиданности. А уж как сиял наш куратор, сообщая об этом — видимо, и для него это было приятной неожиданностью.

Хе-хе. Неужели я и правда чего-то стою?

Воодушевлённый, я почти летел по коридору общежития, даже не глядя по сторонам. Первый этаж, поворот к лестнице — и тут...

ВНЕЗАПНО РАСКРЫЛАСЬ ДВЕРЬ!

Мозг пронзила мысль: Не успею затормозить! Инерция несла меня прямо в створку. Машинально подставил плечо — лучше уж им, чем лицом. Успел подумать: Ладно, потом извинюсь...

БАМ!

Тело врезалось в дверь с глухим стуком. От удара аж зубы клацнули. Я отшатнулся, потирая плечо, и тут же услышал возмущённый, пискляво-пубертатный возглас.

— Да плять!

Голос был до боли знакомым, но я не успел сообразить, чей именно. Резко распахнул дверь, не обращая внимания на ноющую боль в плече, и выпалил, глядя вниз:

— Извините, пожалуйста!

Передо мной стоял парень — выше меня ростом, но явно ученик. Третий-четвёртый класс, не старше. Поднял голову, чтобы разглядеть его лицо, но не успел — в тот же миг его рука впилась мне в шею сзади, резко втягивая внутрь комнаты.

Я даже не успел среагировать.

Он проволок меня через всю комнату к кровати и швырнул так, что я едва удержал равновесие, упав на край матраса. За спиной раздалось злое сопение и щелчок замка — дверь захлопнулась.

— Ты, малой, берега попутал? — парень стоял у двери, скрестив руки. — Ну-ка посмотри сюда!

Я, восстановив равновесие, всмотрелся в его лицо.

— А, так ты этот... который с братом-дебилом Пылаева ошивается?

Ситуация стремительно катится под откос. Во мне с треском что-то щелкает, начинаю по-другому воспринимать ситуацию.

Хоть я и не часто обсуждал с Антоном этого забияку, но по обрывкам разговоров уже сложился образ: типичный избалованный маменькин сынок, привыкший, что мир вертится вокруг него. На ум сразу приходят два точных определения - инфантил и нарцисс. Ну ладно, инфантильность ещё можно списать на возраст, но вот это... Это уже перебор!

– Да, мы с Антоном соседи. В чём проблема?
– отвечаю максимально нейтрально, стараясь не подливать масла в огонь.

Парень ехидно усмехается.

– Да собственно ни в чём, пилять! Этот сучонок мне надоел, теперь ещё и ты.
– его голос становится опасным, - А вообще, извинений мало. Мне для тренировок нужна груша. ­– Говорит с явным намеком на потасовку.

Он делает шаг вперёд, и я невольно отступаю к кровати. Комната внезапно кажется очень маленькой. Запах потных пубертатных

мальчишек, разбросанные по столу вещи, постеры с гоночными машинами на стенах - всё это создаёт гнетущую атмосферу.

Интересно, это его естественная среда обитания или он специально так бардак устраивает для антуража?

Я фиксирую детали: металлическая линейка в его руке дрожит от напряжения, неровное дыхание, зрачки слегка расширены.

— Ты вообще понимаешь, куда вломился? — он демонстративно постукивает линейкой по ладони, но я замечаю, как его пальцы непроизвольно сжимают предмет слишком крепко. — Здесь моя территория.

Делаю два спокойных вдоха. «Да я вломился? Ты меня затянул сюда!» Но я поднимаю руки ладонями вперёд — открытый, неагрессивный жест, но ноги остаются в устойчивой позиции. Готов отреагировать.

— Понимаю, что нарушил твои границы, — голос ровный, чуть ниже обычного — это важно, высокие тона провоцируют агрессию. — Дверь открылась неожиданно, я не успел затормозить.

Его бровь дёргается — не ожидал такого ответа. Линейка со звонком падает на пол.

— Заткнись, сопляк! — но в голосе уже меньше уверенности. — Ты этот... новенький, который с Пылаевым дружит.

Интересно. Смещение фокуса с ситуации на личность. Классический приём перевода диалога в конфронтацию.

Делаю микро-паузу, ровно три секунды — достаточное время, чтобы снизить накал.

— Если вопрос в Антоне, может, обсудим это спокойно? — специально опускаю взгляд на секунду — жест подчинения, но корпус остаётся напряжённым. — Конкретно что он сделал?

Его лицо искажается, но теперь я вижу главное — в агрессии больше театральности, чем реальной угрозы. Он начинает монолог, и это хорошо: словесный поток снижает физическую агрессивность.

— Он брат этого маразматика! Этот задохлик...Он идиот! — голос срывается на фальцет, пальцы непроизвольно сжимаются-разжимаются.

Эмоциональная нестабильность. Отличная почва для манипуляции.

— Значит, проблема не со мной, — мягко констатирую, делая полшага назад — не от страха, а чтобы увеличить дистанцию для его успокоения. — Может, я смогу помочь?

Его зрачки резко сужаются — попал в точку. Теперь главное не переиграть...

Я мысленно фиксирую паттерн поведения - классический случай компенсаторной агрессии. Неудачник, проецирующий свои неудачи на окружающих.

Как предсказуемо.

Делаю расчетливую паузу перед ответом, позволяя напряжению немного рассеяться. Когда говорю, специально слегка опускаю тон голоса - это подсознательно воспринимается как доминантная позиция:

— Может, он просто... действует согласно своему воспитанию? — формулирую максимально нейтрально, но с лёгким акцентом на последнем слове.

Его реакция мгновенна - шаг вперёд, сжатые кулаки. Но я уже заметил главное - браслет на его запястье начал пульсировать тусклым красным светом. Система мониторинга агрессии активирована.