Не все мухи попадают в Ад

Сыров Владимир

Что изменилось?
– нетерпеливо спросил я в пустоту разума.

Функционал модуля Анализ повышен. Установлена частичная связь с Эйдосферой. Возможна частичная идентификация элементов среды. База данных неполная. Требуется анализ окружающего пространства.

Точно. Если она имеет ввиду описание предметов в мире, то все логично. Если эти Лики были использованы только в Бездне, то откуда информация о предметах другого мира?

Слушай, а ты можешь упростить интерфейс? — начал я, морщась. Мелькающие символы были хоть и читаемыми,

но очень непривычно видеть их постоянно. Они реально отвлекали. — Сделать так, чтобы их не было перед глазами всё время?

Миг – и всё исчезло. Вся рябь, все плавающие окна. Поле зрения стало чистым, каким было до активации. Зрение вернулось в норму. Свобода!

Супер, спасибо! – от души выдохнул я. Мне уже нравилась эта функция. – Мы можем так взаимодействовать? Мысленно? Типа, отсутствие этих табличек не повлияет на твой функционал?

Интерфейс – элемент визуализации Лика. – Голос в голове оставался неизменно ровным, но ответ пришел мгновенно. – Его отсутствие не повлияет на работу. Отображение Лика всегда можно вернуть мысленной командой.

Ясно. А мы можем общаться не так сухо? — мне вдруг стало скучно от этой стерильности. — Типа, как... ну хотя бы как Ариса из Юндекса? Ну, хоть с какими-то эмоциями?

Отсутствует поведенческая модель в Лике. – Система не уловила моей иронии.
– Необходима интеграция свободных душ. Доступно 27. – Тут же мелькнула цифра в уголке сознания. – Аналогия с объектом Ариса неясна.

Забудь про Арису, – быстро поправил я, понимая, что объяснять придется буквально. – То есть если я 'интегрирую' душу, её поведение... типа характера и мировоззрения - они станут проявляться в нашем общении? И ты станешь говорить со мной так, как говорил бы этот человек, когда был жив?

Верно. – подтвердил Лик. – Интеграция поведенческой модели возможна при привязке сущности с высоким уровнем сохранности информации. – И тут же добавила, отсекая любые сентиментальности. – Но это не повлияет на основной функционал. Мы – Инструмент для работы, без собственного мнения, позиции.

Пу-пу-пу.

Осталось 27 душ. Душ живых людей. И я могу превратить их в голосовой пакет для системы? Это очень странно, очень ужасающе, но вместе с этим так притягательно...

Лик, - обратился я к системе - эти души я могу вернуть к жизни?

На текущей стадии развития - нет.

То есть это все равно возможно?

Да.

Дилемма. Вернуть к жизни этих людей я не смогу, так почему бы не использовать их мне на благо...? Раз нельзя идти по другому пути, почему я должен упускать возможности сделать себя сильнее и адаптивнее? Ну типа.

***

[СВ1]Эйдолон - Читай как «Система»

Глава 17

Выписка из медицинского крыла

полигона прошла на удивление буднично. После всего того ада, что творился на плацу – кровь, тени, ритуалы, ледяные глыбы и предательство – стерильная тишина палаты и равнодушное лицо дежурного медика казались чем-то из параллельной вселенной. Он провел последний экспресс-анализ, что-то буркнул про «удивительную регенерацию» и «стабильные показатели» (хотя странно, я ведь помнил себя… ну, целостным, без ран-царапин. Или…?). Дежурный вручил отцу какой-то стандартный бланк и отбыл восвояси, не проявив ни капли любопытства. Словно дети, пережившие бойню, были тут обычным делом. Хотя, может, так оно и было? Учитывая репутацию Северска-3… Бррр.

Родители стояли рядом, оба напряженные, как струны. Мама все пыталась меня обнять, поправить воротник куртки, заглянуть в глаза с тревогой, которую не могла скрыть никакая деланная бодрость. Отец держался строже, но его взгляд то и дело останавливался на мне, и я видел в нем ту же смесь облегчения и страха, что и во время допроса следователя. Они оба выглядели так, словно не спали несколько суток. Наверное, так и было. Бедные…

– Ну что, Влад, готов домой? — голос отца звучал чуть громче обычного, пытаясь перекрыть неловкость момента.

– Ага, — кивнул я, чувствуя себя странно отстраненным. Дом. Что такое теперь дом? Место, где я жил последние годы?

– Ты как себя чувствуешь? Точно ничего не болит? — снова включилась мама. Ее рука легла мне на лоб. — Температуры вроде нет…

– Нормально я, мам. Голова немного гудит, но медик сказал, это после капсулы пройдет. — Я осторожно убрал ее руку. Ее забота была… непривычной. Раньше я бы, наверное, отмахнулся или буркнул что-то, но сейчас… Сейчас я просто чувствовал, насколько они напуганы. И насколько я далек от них.

Мы вышли из стерильного блока в главный коридор. Тот же серый бетон, тот же тусклый свет, та же гнетущая атмосфера полигона. Только теперь не было ощущения надвигающейся беды. Только пустота и следы недавней катастрофы, которые, я был уверен, уже тщательно зачистили. Интересно, а как они объяснили все это? Газовая атака? Массовая галлюцинация? Или списали на прорыв тварей из Бездны, как обычно?

Нас провели до выхода. Никаких прощаний, никаких инструкций. Просто молчаливый кивок охранника на КПП, и мы оказались снаружи, под тем же свинцовым небом. Ветер трепал волосы, и я инстинктивно поежился. Не от холода. От воспоминаний. Закрой глаза – и снова увидишь круги из тел, черную сферу, тени, рвущиеся в бой…

– Садись в машину, Влад, — отец открыл заднюю дверь.

Я молча залез внутрь. Знакомый салон автомобиля, запах кожи и того освежителя, что мама всегда вешала на зеркало. Все такое обычное. И такое чужое.

Поездка началась в напряженном молчании. Мама сидела впереди, рядом с отцом, и постоянно оборачивалась, бросая на меня быстрые, тревожные взгляды. Отец крепко сжимал руль, его челюсти были стиснуты. Он явно хотел что-то спросить, узнать больше, чем ему рассказали, но сдерживался. Понимал, наверное, что не время. Или боялся услышать ответ.