Не введи во искушение
Шрифт:
Во главе стола поднялся генерал Краснов:
— Господа союзники, вы находитесь в зале, со стен которого на вас смотрят герои той войны, когда жители Парижа приветствовали своих освободителей, донских казаков. Это герои войны 1812 года Платов, Иловайский, Денисов... Сегодня уже донскце казаки взирают на вас с великой надеждой. Мы вручаем вам судьбу Дона и нашу судьбу... В эти суровые дни, когда мы испытываем угрозу большевизма, мы все надеемся на английский и французский народы, на ваши армии. Мы молимся, чтобы Бог вразумил русский народ и он с вашей помощью восстановил единую и неделимую Россию...
Речь
В ответном слове капитан Бонд от себя и от капитана Ошена заверил донское правительство, что они, Бонд и Ошен, являются официальными представителями держав Согласия и что им приятно видеть порядок на Дону, что Англия и Франция — союзники России в войне с Германией и Россию они видят только единой и неделимой...
В заключение капитан Бонд сказал, что он поднимает бокал за великую Россию и хотел бы услышать её старый прекрасный гимн.
Генерал Краснов, повернувшись к гостям, громко повторил:
— За великую, единую и неделимую Россию!
Зазвенел хрусталь. Оркестр заиграл «Боже, царя храни...»
После того как Добровольческая армия закрепилась на Кубани и отряды красногвардейцев были вытеснены к Каспийскому морю, Деникин провёл мобилизацию в армию крестьян и казаков. Армию добровольцев пополнили войска Покровского и Шкуро. Но в лагере Деникина наметился раскол.
Стремление Добровольческой армии очистить Кубань от большевизма вызвало одобрение у казачества. Но впоследствии, когда стало ясно, что Деникин старается о восстановлении старого режима, среди кубанского казачества пошли разговоры о самостийности, о сближении с Украиной. Подобные настроения были и у правительства Кубанской рады.
Именно в те дни генерал Краснов заявил, что он отказывается признавать Особое совещание при Деникине, поскольку Особое совещание властью не является. Тем паче что и на Дону и на Кубани существуют свои правительства.
Генерал Краснов высказал предложение, чтобы в будущем все переговоры велись «единым казачьим фронтом: все казаки — союзники друг другу».
Краснов определился и в отношении Украины: Дон не вмешивается в её дела, донские казаки лишь защищают свои западные границы.
Побывав на Дону, кубанская делегация осталась очень довольна порядками, наведёнными здешним правительством. Положением дел на Дону и в Донецком угольном бассейне остались довольны и Англия с Францией, отдав должное генералу Краснову. Но вместе с тем и генерал Пуль высказал пожелание, чтобы атаман Войска Донского всё-таки подчинялся генералу Деникину.
После посещения союзнической миссии авторитет Краснова несколько укрепился, хотя оппозиция по-прежнему отрицательно относилась к атаману Войска Донского за его бывшую лояльность к немцам.
Многие простые казаки наивно считали, что в скором времени союзники заставят казачество и большевиков пойти на мировую.
Краснов понимал несбыточность
Из окна вагона Иван Шандыба видел станционные постройки Ростова, ещё не закованный льдом Дон, городские улицы. С правой стороны остался рабочий Темерник. Потом заросли камыша, водяные блюдца, батайские плавни.
Поезд шёл и шёл вначале по донской земле, миновал станцию Степную — кордон Дона и Кубани. Потянулось степное кубанское раздолье. Здесь стали чаще встречаться курганы, сторожевые и могильные.
Снег покрыл озимые поля. Сюда по весне придут хозяева, бросят в землю яровые, подсолнечник, бахчевые.
Шандыба увидел, как заяц, уже сменивший шубку, поднялся на задних лапах и скачками пошёл петлять, пока не скрылся в мелком терновнике. Заяц напомнил Ивану те времена, когда он на хуторе ставил силки...
Поезд миновал будку обходчика и, не останавливаясь, направился на станцию Кущевская.
В поезде было всего три вагона. В среднем ехал Краснов, атаман Войска Донского. Шандыба знал: генерал отправляется на встречу с главой союзнической миссии генералом Пулем.
«К чему атаману потребовалось встретиться с англичанином? Да ещё в такую пору?» — размышлял Шандыба...
Поезд остановился на втором пути. На первом, что рядом с Кущевским вокзалом, стоял поезд англичанина.
Из заднего вагона красновского поезда высыпали казаки лейб-гвардии Атаманского полка, построились в почётном карауле. Шандыба помог Краснову сойти на перрон. Атаман миновал караул, поднялся в вагон-салон генерала Пуля.
О чём говорили генералы, Шандыба, естественно, не знал, хотя их разговор для неискушённых людей показался бы обычным: виды на урожай, торговля на Дону, валюта. Пуль высоко оценил хозяйственные и военные способности генерала Краснова, отметил, что Дон не только освободился от большевиков, но и успешно отражает попытки реставрации совдепии.
Когда Пуль заговорил о боевых качествах донских и кубанских казаков, Краснов понял, о чём англичанин поведёт речь дальше: казакам совместно с добровольцами надо очистить всю Россию от Советов.
Выслушав англичанина, Краснов сказал:
— Я признаю необходимость совместных действий. Но надо учитывать, что казак ещё и хозяин: землепашец, земледелец. Ему кормить семью надо, и он этому должен время уделять, а не воевать круглый год.
Пуль понял, что двинуть казаков на Москву без реальной помощи союзников маловероятно...