Не жди меня, мама, хорошего сына
Шрифт:
— Какой ты умный.
— В тюрьме научили, — озорно улыбнулся Сеня.
— В тюрьме? — оторопело посмотрела на него красавица.
— Ну не совсем тюрьма. Изолятор временного содержания. Пять суток держали, сегодня вышел.
— За что держали?
— Да за то же самое. Женщину сбил. Вот точно так же, как ты меня. Она дорогу на светофор переходила, я ее сбил. Сейчас она в больнице, с переломами… И мне в травмпункт надо, может, перелом у меня…
— Да ладно тебе, шутник, — в сомнении, неуверенно отмахнулась от него девушка.
— Ну,
— Я не про это, я про женщину… Что, правда кого-то сбил?
— Сбил.
Он врал, но лишь для того, чтобы избавить девушку от ненужных подробностей. Не интересно ей будет слушать про какого-то Волынка, про сговор с ним. Сеня говорил неправду, а для этого требовалось особое вдохновение, и оно снизошло на него, выдернуло кость из языка.
— И что?
— Верховный суд вселенской инспекции безопасности дорожного движения постановил — три года расстрела, и никаких гвоздей… — Голос его звучал бойко, слова бодро выстраивались в текстовый ряд. — Это было жестоко и несправедливо, мне страшно об этом вспоминать… Да, меня уже и расстреляли. Тело в земле, душа на воле. Но ты не волнуйся, через три года тело воскреснет, соединится с душой…
— Ты точно придурок, — осадила его девушка.
Видимо, уши у нее были скользкими, лапша не висла на них…
— Может быть, но голым по ночам на джипе не езжу.
— Это мое дело, в каком виде по ночам ездить.
— Знаешь, если бы я был женщиной и у меня была бы такая грудь, я бы тоже голышом ходил. Но только по ночам, как ты… А куда мы едем?
— В больницу. Будем делать из тебя женщину. Не бойся, тебе не больно отрежут…
— И силикончика в грудь закачают? Адресок своего пластика не подскажешь?
— Имбецил… На моего пластика у тебя денег не хватит.
— А ты что, богатая?
— Не жалуюсь.
— А как насчет моральной компенсации?
Девушка остановила машину так резко, что Балабакин едва не выбил головой лобовое стекло.
— Сколько?
— Ну… Двести тысяч… В рублевых…
— А ты фрукт! — презрительно усмехнулась она.
— Да нет, тут такое дело… Деньги край нужны… — промямлил Сеня.
Деньги ему действительно были нужны — он не врал. Может, потому язык потяжелел, вдохновение сложило крылья… К тому же не хотелось выглядеть сквалыжным животным в глазах этой красотки.
— Ладно, в больницу отвезешь, там посмотрим. Если перелом, то тысяч десять отстегнешь, в рублевых. Если нет, прощаю…
— Жлоб!
Девушка снова повела машину.
— Зачем тебе деньги? — все так же отчужденно, но уже чуть мягче спросила она.
— Говорю же, женщину сбил, а она компенсацию требует, — солгал Сеня.
— Врешь.
— Нет.
— Я вранье за три версты чую. Муж у меня такой, с ним нюх востро держать надо…
— Муж?!
Он демонстративно посмотрел на пальцы ее правой руки.
— Что, кольца нет?.. — усмехнулась она. — Кто ж стриптиз
— Ты стриптизерша?
— Поневоле… — мысленно погружаясь в омут своих проблем, сказала она. — Муж загулял, я ему отомстить решила, на шест полезла. Он за мной, я от него… Злится, значит, ревнует…
— Если ревнует, значит, любит.
— Любит. Но все на сторону норовит. В этот раз с певичкой закрутил… Видел бы ты ее. Смех. А поет, слышал бы ты. Сэр гей Зверев и то лучше поет. Ни голоса, ни слуха, и песня отстой… Кто-то поднимает ноги, чтобы за сцену забраться, а кто-то раздвигает. Эта раздвигает… Думает, Сафрон дальше толкать ее будет…
— Сафрон? Кто такой Сафрон?.. Слушай, а куда мы едем? Больницу же проехали…
— В Москву едем, там больницу найдем. Сафрон ищет меня, может узнать, что я человека сбила, с собой взяла. Куда он первым делом поедет?
— В больницу, в нашу, битовскую…
— Извини, что имбецилом назвала. Ты нормальный, умный, но жлоб.
— Уже лучше.
— Извини, что говорю, то и думаю…
— Значит, Сафрон — твой муж.
— Если дальше так пойдет, то скоро я назову тебя гением.
— Прикалываешься? Ну-ну… А он вообще кто, твой Сафрон?
— Тоже решил приколоться? — не отрывая взгляда от дороги, усмехнулась она.
— Нет.
— В Битове живешь и не знаешь, кто такой Сафрон…
— Да как-то не вдавался… Я в Москве больше, чем здесь, после школы в Чайковке учился.
— В консерватории?
— Ага. Учился, да недоучился.
— Чего так?
— Таланта не хватило… Зато я музыку могу сочинять.
— Поздравляю.
— Нет, я серьезно. Зарабатываю на этом. Мои песни, чтоб ты знала, на радио звучат, в лучших номинациях… То есть звучали… А твой муж что, певицу раскручивать собирается? — в раздумье спросил он.
— А ты что, помочь ему хочешь? — язвительно усмехнулась она.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Вообще-то мне говорили про Сафрона…
— Кто?
— Да не важно. Сказали, что Сафрону может быть нужно…
— Что нужно?
— Я же говорю, музыку сочиняю. Композиция у меня есть, настоящий шедевр.
— Это ты так думаешь, что шедевр? — заинтересованно спросила она.
— Не думаю, знаю. Совершенно в том уверен…
— А продюсер у тебя есть?
— Нет, мне продюсер не нужен. То есть нужен, но не я, а они от меня зависят. Я им песни свои продаю, ну, если им понравится…
— А может, и не понравится.
— Эта понравится.
— И кому ты ее продашь?
— Думаю, думаю…
— Значит, есть кто-то на примете?
— О! Там такие акулы, что самому страшно!
— Мне акула не нужна, мне бы просто щуку. Так, в реке немного поплавать…
— Да, но в реке тоже парус нужен. Без хита далеко не уплывешь… А ты что, певицей решила стать?
— Ну вот, ты уже почти гений… Муж мой певичек любит. Вот и я запою… Только в руки ему не дамся, пусть не рассчитывает…