Небесный берег
Шрифт:
Если быть откровенным, то Герсию вообще редко кто-то нравился. Он до сих пор не понимал, как, оказавшись на арене, вдруг привязался к Эверлингу, вечно недовольному и хмурому. Они толком не разговаривали, просто волей случая или судьбы то и дело находились рядом друг с другом. Эверлинг был настоящим, и это первое, что Герсий в нем почувствовал: необузданную искренность, правду, которую все старались скрыть, а Эверлинг, не стесняясь, демонстрировал.
– Ты говорить умеешь хоть? – бросил ему одиннадцатилетний Эверлинг, когда после недели пребывания на арене Герсий
Он тогда молча кивнул. Эверлинг говорил грубо и резко, но двенадцатилетний Герсий, на которого еще не надели ошейник, не чувствовал в нем враждебности – только желание помочь.
Ошейник на Герсия надели в тот же день, когда они с Эверлингом первый раз поговорили, будто бы Ирмтон Пини вспомнил, что привел в «Небесный берег» нового мага.
Тот день давно не всплывал в памяти.
Кто-то протянул ему чашку с горячим напитком. Он поднял взгляд, увидев Нэйтана. Они ничего не сказали друг другу, Герсий даже не поблагодарил за чай, забрал чашку, но пить не стал. Дакота тем временем обрабатывала рану Джодере. Та морщилась, попискивала и зажимала ладонью рот.
Айлей перевязывал ногу Джейлею, и они о чем-то шепотом переговаривались. Лиара быстро ушла наверх и больше не спускалась. Выглядела она как минимум уставшей, как максимум больной. Эванжелина дремала на диване. Ей пришлось раздеться по пояс, чтобы Дакота могла обработать израненную спину. Накрытая покрывалом она приобнимала подушку.
Эверлинг невесомым прикосновением погладил Эванжелину по голове. Она сквозь сон поморщила носик, и он сразу убрал ладонь. Почувствовав на себе чужой взгляд, он встретился глазами с Герсием и направился к нему.
– Мне он тоже не нравится, – сказал Эверлинг, когда подошел к Герсию.
– Слишком ненадежный на вид? – угадал Герсий.
Эверлинг подтвердил догадку кивком. Когда большую часть жизни приходилось жить в месте, где никому нельзя доверять по определению, способность видеть людей насквозь вырабатывалась автоматически. Для этого не нужно было быть магом разума. Он забрал из рук Герсия чашку и сам отпил нетронутый и начинающий остывать чай.
Эта мимолетная передышка туманила сознание каждому. И успокаивала. Они находились в доме людей, которые не причинят им вреда, которые помогут. Даже на базе Вороньего гнезда никто из них не чувствовал себя в такой безопасности, как в доме Элберзов. Основная проблема заключалась в том, что их безопасность существовала только за границами Форты, где король Иоганн Селт и фельдмаршал Кахир Веласкес физически не смогут до них добраться.
Пока Эванжелина дремала, Джодера и Джейлей рассказали все Дакоте и Айлею. Все, с момента объявления о боях Эверлинга против Эванжелины и Джейлея против Джодеры. Это было совсем недавно и в то же время так давно, что они почти позабыли, каково это – сражаться на арене на потеху аристократам, подчиняться бессмысленным правилам и терпеть жуткие наказания в случае малейшей ошибки.
Джодера говорила о Селестине Рейнольдс. Джейлей поведал об Алане Ренаване. А потом они наперебой рассказали об Эрвине Фрейре и о том, что отец Эванжелины попал в плен к
Герсий и Эверлинг напряженно глянули в сторону всех четверых замолкнувших Элберзов. Нэйтан неопределенно хмыкнул, убирая в аптечку оставшиеся на столе баночки и коробочки.
– Вы же ему поможете? – невинно спросила Джодера, не замечая, как помрачнели Айлей и Дакота.
– Вы же сами говорили, что помогаете магам и их семьям, – согласился Джейлей.
Эверлинг втянул в легкие воздух. Герсий сцепил руки в замок.
Нэйтан беззвучно поднялся на второй этаж и ушел к Лиаре.
Айлей открыл рот:
– Джей, Джо… мы бы…
Дакота пнула его под столом и задела раненую ногу. Айлей замолчал.
– Мы поможем ему, – твердо заявила Дакота.
Герсий опустил глаза, а потом положил лоб на сцепленные ладони, пряча лицо. Эверлинг не понимал, что происходит, но слова Дакоты ему не понравились.
Джодера расплылась в улыбке. Джейлей на радостях вскочил, но тут же сел обратно: рана в ноге отозвалась резкой болью.
– Я знала, что вы согласитесь! – воскликнула Джодера. – Вы лучшие! – Она была готова прыгать от счастья.
Вранье Герсий умел различать. Вернее, эмоции, которые испытывали люди, когда лгали. Намерения Дакоты были понятны ему, эта ложь – ложь во благо – чувствовалась скорее необходимостью, чем вредом. Будь он на ее месте, скорее всего, поступил бы так же.
Дакота обернулась, посмотрела на Герсия, но он не поднял головы. Становиться соучастником ее обмана он не собирался.
Зато собирался Эверлинг. Посмотрев друг на друга, они с Дакотой поняли, что сошлись во мнениях.
До приезда солдат Индарры оставалось несколько часов.
Фельдмаршалу Кахиру Веласкесу потребовалось четыре часа, чтобы поспать, и еще чуть больше часа, чтобы успокоиться и прийти в себя. Поступок Ирмтона Пини не выходил у него из головы: мистер Пини был прав, говоря, что понимает беглецов лучше Кахира, но и сам Кахир отнюдь не был дураком.
Фельдмаршалу Веласкесу потребовалось полчаса, чтобы повторно просмотреть личное дело каждого сбежавшего мага и сделать вывод: давать им фору в четыре дня – бессмысленная глупость. Они тоже не были дураками, раз смогли столько раз обставить армию Форты и, в частности, его самого.
К середине дня был собран большой отряд, возглавить который Кахир Веласкес решил лично. Чтобы ни Ирмтон Пини, ни кто-либо другой больше не совершили ни единой ошибки.
– Выдвигаемся! – отдал приказ фельдмаршал Веласкес.
Вооруженный отряд из обычных солдат и сильнейших магов Форты выдвинулся в сторону маленького городка Рахту в поисках дома сестер Дэли, адрес которых предоставила Алана Ренавана.
До прибытия вооруженного отряда в Рахту оставалось несколько часов.
Когда на улице стемнело, к дому Элберзов подъехало две повозки. Время близилось к полуночи. Дакота и Айлей вручили Эванжелине небольшую сумку с лекарствами со словами, что в дороге всякое может пригодиться. Эванжелина не сопротивлялась, наоборот – приняла с благодарностью, слабо улыбнулась, и они с Дакотой обнялись.