Небо № 7
Шрифт:
— Забавная вы, Машенька, — он протянул мне диск, — вы уже обмануты, и уже обманываете. Представьте себе, он, так же как и вы, сейчас копается в чужих жизнях. Неужели вам нечего скрывать?
— Думаю, что нет.
— А перед лицом Бога?
— Возьметесь за разведку? Есть он или нет, если найдете — попросите передать моему отцу привет! — Я посмотрела на Василия Ивановича с обвинением, как будто он был виноват во всех истеричных песнопениях, что крутят по радио для самобичевания.
Помните,
— Кстати, насчет сокрытия — вы же тоже дружбу от него скрываете?
— Откуда вы знаете?
— Я с Женей пообщался — такая профессия, она мне рассказала, как сильно ревнует к вам Сашу. И вы знаете — за дело. А знает ли Макс, что вы с Сашей ночевали вдвоем у тебя на даче в твой день рождения? И кто знает, что там было?
— Но у них же отношения — она должна ему доверять и понимать, что если бы между нами что-то могло быть, оно уже было бы.
— Проповедуя такой стиль отношений, вы решили меня нанять, чтобы выяснить подробности о жизни своего жениха?
— Я ему об этом со временем расскажу. И поверьте, мне уже стыдно за сделанное.
Врала. Блефовала.
Мы смотрели пристально друг на друга. Он с мудростью и пониманием. Я внимала к жалости.
— Хорошо. — Он удалился. — Вот диск, тут его жизнь, в папке «Максим», минимальная информация. И новости о Жене. У них с Эмилем ничего не было. Саше она изменяла с другим. Но браслет у нее действительно украли.
«Плохо! Как же мне плохо», — подумала я. Открыла ноутбук, вставила диск. И прямо на лавочке начала изучать «узнанное».
Его мать умерла от рака, когда ему было чуть больше двадцати. Лимфосаркома. Отец военный — сейчас работает в Министерстве обороны.
Макс действительно никогда не был женат.
Я видела частично его фотографии с документов — с первого паспорта, со второго, с военного билета. Даже пару детских фотографий видела. Прочитала статью в журнале как об отличившемся октябренке.
За конфликтные отношения с преподавателями в мае 1992 г. был исключен с факультета военного переводчика Военного университета. В ноябре 1992 г. был призван на службу в ракетную дивизию в Татищево.
Василий Иванович потрудился и приложил карту, из которой я узнала, что Татищево находится в Саратовской области, а также приложил пару статей, в которых рассказывалось, что служить в Татищево в те времена боялись все.
Макс закончил службу старшим лейтенантом.
Это значило, что все у него получилось. И он не боялся армейских забав.
В середине девяностых Макс вместе с двумя армейскими друзьями открыл небольшую компанию по установке пластиковых
До сих пор Макс помогает жене и сыну Филимонова, крестным отцом которого является. Я вспомнила, как мы проезжали церковь, в которой он крестил сына Сергея. Я поняла, почему он не хотел рассказывать мне эту историю.
Интересно, а он мстил за него?
А в журнале «Друг» один раз написали про его собаку — водолаза по имени Маршал… Жуков, что ли???
Я увидела фотографию собаки.
Дальше я не смогла прочесть, потому что начала рыдать в полный голос. Я получила то, что хотела. Пришло полное осознание того, что я сволочь и на самом деле люблю порядочного человека, который просто не разменивается по мелочам.
Что касательно меня…
Все скрыто.
Капал дождь.
Все скрыто.
Дождь зарядил свою волну осени. К нему прибавился снег. Они слились в потоке.
Все ложь.
Наступала зима, имея численное превосходство снежинок над каплями дождя.
Правда.
А потом из-за туч выберется солнце, и настроение загрузит новую фоновую заставку на жизненный дисплей.
— Знаешь, у меня есть мечты! Правда, есть! Они смешные, и я не хочу тебе в них признаваться, — начала я нести в трубку Максу, который подумал, что я напилась или еще того хуже…
— Ты же прямо сейчас мне в этом признаешься, к чему такое предисловие?
— Мне бы тоже хотелось, чтобы армия сейчас была престижна, а не пристанище для лохов.
Ведь по факту бытия, мужчина, который не служил, — и не мужчина вовсе.
— Что это с тобой?
— Вот умеешь ты отбить всякое желание делиться.
— Ну и не делись тогда. Твои мечты — это твои мечты. Но мечта номер один мне понравилась.
Интересно, Макс хоть раз в жизни ошибался?
Боюсь, что во мне.
— А еще я хочу научиться рисовать!
— Давай ты мне все это при встрече расскажешь, ты скоро подъедешь?
Когда (так и хочется написать это английское as soon as, в переводе — отложить на восьмой день недели) я выйду замуж и, может, обрету женское счастье, такое призрачное и недосягаемое, обязательно научусь рисовать. Непременно в минуты ожидания ближнего. Иначе какой во всем смысл?
Я почему-то склонна влюбляться осенью. Не весной, как все нормальные люди, мои репродуктивные амбиции особенно остро воспламеняются к октябрю. Так получилась, что к ноябрю я полюбила.