Небо для Баккена
Шрифт:
Вот тут Оле Свану очень захотелось вернуться к первоначальному плану и таки врезать хилому. Только за что? Все верно, девушки редко любят хронистов – тех, кто всегда говорит только правду. И прочие люди тоже.
Погрозив окончательно сбитому с толку студенту пальцем и многозначительно произнеся: «Ты у меня смотри!» – грозный капитан покинул поле боя.
Внизу у стойки портье и изгнанный лакей что-то объясняли начальнику патруля. Шепотом, но с энергичной жестикуляцией. Увидев Оле, разом замолчали. Стражник пристально взглянул на капитана и неторопливо
Теперь куда? В караулку идти рано, до патрулирования и правда еще целых три часа. Пока есть время, можно поразмыслить, что и как.
Ишь мышь, что удумали, полосатые! Письмо простолюдина может попасть в руки к нерадивому чиновнику и затеряться навеки, но если к сюзерену обращается вурд, послание его дойдет обязательно. Одного хитрецы не учли: понятия о чести, хоть и разные, есть и у столичных, и у провинциальных жителей. И Халлькель Керъяр все-таки не оказался законченным мерзавцем.
За какую же кисточку Ларс потянул на этот раз, что на конце хвоста оказался столь жирный тилл?
Глава 9
Глава 9
Я уехал из Рёнкюста на рассвете, ни с кем не попрощавшись. Грустно и неприятно было покидать хейм вот так, почти по-воровски, но, расскажи я Астрид о своих планах, она или вовсе не отпустила бы меня, или заставила взять сопровождение. Но большой отряд слишком заметен, а от маленького никакого толку, могли пострадать ни в чем не повинные люди. Потом, когда неприятности закончатся, я постараюсь объяснить Астрид все и попрошу у дротнинг прощения за обман.
Уходить мне надо. Драпать. Не по трактам и ни в коем случае не в Гехт и не в Къольхейм. Если уж прознали про Астрид, про дружбу ее с нашей семьей и додумались заявиться в хейм, то вокруг родового замка и дома сестры должны хороводы водить. И подвести семью под удар я не могу.
По уму следует изо всех сил удирать в сторону Бьёрнкрога, под защиту Хегли Секъяра. По хорошему наезженному тракту, чтобы быстрее. На котором меня прихватят без лишнего шума и суеты. Снова воспользуются именем канцлера, или пустят голубичку в глаза, или без затей приложат кастетом из-за угла трактира.
Так что придется мне поступать, как задумал, и отправляться в храм Дода. Причем напрямки, через Белое Поле, а потом по льду промерзшего до дна залива.
Дело за малым – продержаться двое суток в безлюдной и враждебной снежной пустыне, а потом столько же меж двух берегов, где вовсе нет никакого укрытия. Ничего, кхарну такой срок почти непрерывной скачки не страшен, нужно только изредка останавливаться, чтобы накормить и напоить быка, а я как-нибудь потерплю.
План был настолько дерзким и безумным, что имел шанс позабавить судьбу и потому удаться.
Нам действительно несказанно везло. Даже когда затрещал под копытами Скима предательский лед залива и показалась из-под него вода, умница кхарн шарахнулся в верную сторону и, осторожно ступая, вывез меня на
Мы обогнули Гехт по широкой дуге и почти добрались до храма. Отсюда не так уж далеко по твердой земле, но дорогу преграждал Замерзший лес, соваться в который без надежного проводника можно с единственной целью – там и сгинуть.
Но ведь лес можно объехать. Большая часть пути позади, остается потерпеть совсем немного.
И я терпел, покуда не уснул в седле, а очнулся неведомо где.
Ночью в Белом Поле страшно. Казалось бы – воля, простор, но куда ни посмотришь, темное синее небо смыкается с сероватым снегом, словно створки ловушки. Зорко глядит похожая на круглый глаз хищной птицы луна, от нее не спрячешься. И тишина такая неподвижная, невозможная, что поневоле начинаешь прислушиваться, и вот оно – шорохи за спиной, скрип снега, насмешливый шепот. Но оглянуться нельзя, да и нет там никого. Никого нет. До той минуты, пока, не выдержав, не обернешься и не сомкнутся на горле ледяные нечеловеческие руки.
Но нет, не в этот раз, ты да кхарн одни в этом мире, и только цепочка следов тянется от горизонта к задним копытам быка. И хочется завыть по-волчьи, запрокинув голову к этой беспощадной луне, и все в том вое…
А откуда здесь кладбище?!
Погосту здесь взяться действительно было неоткуда. Кладбищу потребны люди, чтобы было кому умирать и хоронить, а они в этой части Белого Поля давно не живут. То есть живут, конечно, но сомневаюсь, что подвижные, вечно перемещающиеся с места на место кочевники будут аккуратно свозить своих мертвецов в одно место.
Но вот тем не менее – гладкая, словно застеленная постель, равнина, зажатая между скал, совсем такая же, как возле Гехта. Не то чтобы я часто ходил на кладбище, но на могиле приемной матери Герды, ведьмы Флорансы, был. И раньше, когда хоронили убитого вора Рэва Драчуна. Насмотрелся. И запомнил.
Говорят, что по погосту не то что верхом ездить – ходить грешно. Потревожишь покой мертвецов, они тебе потом… Но равнину, словно стена, огораживали с двух сторон высокие заснеженные скалы, объезжать их – неизвестно, куда попадешь. Да нет там никаких могил! Не может быть.
Ским против прямого пути вроде бы не возражал.
Мы отъехали довольно далеко от «ворот», когда, расшвыривая снег, вокруг взметнулись несколько суставчатых лап, заканчивающихся острыми хитиновыми «секирами».
В естественно-научной коллекции Университета нет чучела хрустального паука. Чтобы уничтожить эту тварь и тем спастись, ее надо буквально изрубить на куски, собирать которые потом в одну тушу – дело долгое и противное. Любознательным студентам приходится довольствоваться картинками в книжках, но и те не совсем достоверны, так как рисуют их не с натуры, а со слов ветеранов Белого Поля. Выживших. Которым было не до разглядывания чудищ.