Небо и земля

Лурье Нотэ

— Извините, товарищ Руднер, — Зелда быстро вошла в комнату, держа в одной руке большой кувшин с молоком, в другой — чистый стакан. — Выпейте молочка, а то пока еще обед будет… Выпейте, я вас прошу, холодное, только что из погреба.

— Спасибо…. Хорошо тут у вас, — тихо сказала Элька.

— Конечно, хорошо, только вот если б не война… — вздохнула Зелда, складывая руки на полной груди. — Что же будет, товарищ Руднер? Вы-то должны знать…

— Я, Зелда, милая, знаю не больше, чем ты.

— Да как это может быть!

Зелда

и теперь относилась к Эльке как в пионерские годы.

Когда-то до нее доходили слухи, будто Элька влюблена в Шефтла. Однако Элька была в ее глазах слишком большим человеком, и Зелда не могла поверить, чтобы на их хуторе ей мог кто-нибудь нравиться. Даже Шефтл ей не ровня.

— Ну, что ж вы не пьете? — она придвинула Эльке стакан с молоком. — Я вас прошу…

— Спасибо, — Элька все оглядывалась, словно ей было не по себе. — А где ребятишки? — спросила она. — Где дети?

— Играют во дворе. А Шолемке спит, у свекрови он. Сейчас я ее позову, — спохватилась Зелда, вскочила, подбежала к боковушке и отдернула занавеску — Свекровь, вы не спите? Поглядите-ка, кто у нас в гостях!

Свекровь, в измятом платье, с белым, в крапинку платком на голове, кряхтя, вошла в комнату и присела на табуретку.

— Гости, говоришь? — разглядывала она Эльку, щуря глаза, потом повернулась к Зелде: — Кто эта девушка?

— Разве вы не узнаете? — воскликнула Зелда. — Присмотритесь-ка получше.

— Нет, не узнаю, — покачала старуха головой.

— Да это ж товарищ Руднер… Элька Руднер…

— Элька Руднер, говоришь? Какая Элька? А, что когда-то была у нас? — удивилась старуха.

— Да, да, та самая, — сказала Элька. — Как поживаете? Как здоровье?

— Спасибо, — ответила старуха. — Ты уж не взыщи, я плохо вижу. Значит, ты та самая Элька? Это в тебя тогда стреляли в Ковалевской балке? Ну, а теперь ты как? Давно ты здесь не была… Должно быть, важная птица, а? Ты кто — секретарша или председатель? Замуж вышла, верно, и дети есть?

— Дочь.

— Дай ей бог долгой жизни. Сколько ей?

— Шестой год.

— Что ж вы, товарищ Руднер, ее с собой не взяли, — с сожалением сказала Зелда.

Она сняла с кровати одну из подушек, достала из комода чистую простынку и постелила на кушетке.

— Прилягте, отдохните немного. Сейчас вернется Шефтл, вместе и пообедаем.

И, взяв с полки горшочек с гусиным жиром, заторопилась на кухню.

Элька осталась вдвоем со старухой.

— А твой муж кто? Тоже, видно, большой человек? — продолжала расспрашивать старуха. — Директор какой-нибудь, а? На войну-то его не взяли? Ну, а к нам в колхоз ты зачем приехала? Будешь выступать на собрании? Сил вот не стало, а то бы я тоже сходила послушать. Наверное, будешь говорить о войне… Полхутора уже забрали… только бы уж больше не брали никого. Я ночей не сплю, один-единственный сын…

Свекровь сидела лицом к окну и не заметила, как Дверь открылась и вошел Курт. Босой, в белой рубашонке и коротких синих сатиновых штанишках

с лямками, он несмело переступил порог но, увидев старуху, попятился. После печальной истории с вишневкой он боялся ее как огня.

— Поди сюда, — позвала его Элька. — Какой красивый мальчик — ваш старший, должно быть? Как тебя зовут? Ну, иди, иди ко мне…

Старуха обернулась и увидела Курта.

— Тьфу, чтоб тебе, — плюнула она. — Тут как тут! Уже учуял? Ступай, ступай нечего тебе здесь делать!

Курт побледнел, бросил испуганный взгляд на Эльку и выбежал вон.

— Зачем вы с ним так, — пожурила ее Элька. — Такой славный внучонок.

— Какой еще внучонок? Для кого внучонок, а для меня волчонок… Нужен мне этот немчик!

Старуха была довольна: наконец-то ей попался человек, с которым она может отвести душу. Опасаясь, как бы Элька не ушла, она суетливо подсела поближе и захлебываясь начала выкладывать всю историю с Куртом.

— Зелда сама во всем виновата; его и брать-то не надо было. Жалостливая… А кого тут жалеть, кого? Говорят, они режут всех подряд… Ну и этот как вырастет, такой же будет…

Элька слушала рассеянно, молча поглядывала в окно.

Зелда тем временем умыла детей, одела их в чистое. Хотела умыть, переодеть и Курта, но мальчик, обидевшись, убежал и спрятался во дворе за скирдой.

Зелда с детьми вошла в комнату.

— Вот, товарищ Руднер, — она взглянула на Эльку сияющими глазами, — вот мои достижения! Это — Шмуэлке, самый старший, он уже скоро в школу пойдет. А это Эстерка, а это Тайбеле. А самый маленький, Шолемке, спит…

Дети стояли, держась за руки, и большими, круглыми и черными, как маслины, глазами с любопытством смотрели на незнакомую тетю. Элька погладила по голове Тайбеле; девочка была удивительно похожа на Шефтла.

«А я ведь им ничего не привезла», — вдруг подумала Элька, и ей стало неловко. Отозвав Зелду в сторону, она напрямик спросила, нельзя ли здесь, в Бурьяновке, купить что-нибудь для детей.

__Что вы, — замахала на нее руками Зелда, — ничего не нужно! Спасибо, что сами к нам приехали, для нас это большая честь. А за детей не беспокойтесь. Им хватает…

Она вынула из верхнего ящика комода ярко раскрашенную жестяную коробку с леденцами и дала детям.

— Вот вам подарок от тети Эльки, — сказала она. При виде яркой коробки у ребят загорелись глаза, и они, все разом, протянули к ней руки.

— Ну-ка, что зам там привезли, покажите и бабушке, — вмешалась старуха.

Но ребята, заполучив коробку, убежали во двор.

— Не забудьте дать Курту! — крикнула Зелда в окно.

— Спасибо еще, что не велела все ему отдать, — проворчала старуха и, недовольная, ушла к себе.

— Старый человек… Что с нее взять, — тихо сказала Зелда, когда свекровь задернула за собой занавеску. — А вы, наверно, уже есть хотите?

— Нет, нет, я ничего не хочу, — Элька поднялась. — Я, пожалуй, пойду пройдусь немного.