Небо над Ораном
Шрифт:
Сказав это, лейтенант вернулся в кабину и приступил к пилотированию. Dragon Rapide начал движение по взлетно-посадочной полосе.
Райли мало что знал о самолетах, но когда он увидел, что они направляются к дальнему концу взлетно-посадочной полосы, тому самому, где он приземлился несколько минут назад, он предположил, что это было сделано для того, чтобы взлететь против ветра, который в тот момент дул с моря.
Маленький самолет неторопливо катился почти пять минут, пока не достиг конца полосы на склоне пологого холма и там повернулся навстречу ветру.
И
17
Dragon Rapide вырулил на взлетную полосу, готовый к взлету, моторы заработали на полную мощность, но самолет не сдвинулся с места.
— Взлетай же! — воскликнула Ноэми со своего сидения.
— На взлетной полосе помеха, — крикнул пилот, указывая на приближавшийся на полной скорости автомобиль, за рулем которого сидел, видимо, какой-то сумасшедший.
— Вижу. Поэтому взлетай немедленно.
— Не могу, это опасно.
— Разумеется, можешь, — ответила она. — Я приказываю тебе взлетать.
— Я офицер ВВС, сеньора. Вы не можете приказать мне...
Пока пилот говорил, женщина вынула из сумки «Беретту» и направила ствол на голову офицера.
— Будьте любезны, лейтенант, — одарила она его холодной улыбкой, — взлетайте!
Со своего места в последнем ряду Алекс видел, как изменилось выражение лица пилота, и тот снова переключился на органы управления и нажал на дроссельную заслонку двигателя.
Сначала медленно, но постоянно набирая скорость, самолет двинулся вперед, содрогаясь из-за плохого состояния грунтовой полосы.
Самолет миновал «Мерседес» и Райли смог разглядеть в иллюминатор Джека Алькантару, отчаянно управляющего рулем, и Марко Маровича на сиденье рядом с ним с самодовольным видом. На задних сиденьях смуглая кожа одного и длинные черные волосы другой явно выдавали Сезара и Жюли.
Выражение озабоченности и гордости появилось на лице Алекса одновременно.
Громадная машина приблизилась метров на двадцать к хвостовой части самолета, но вскоре сдвоенные шестицилиндровые двухсотсильные двигатели биплана взяли верх над восьмицилиндровым двухсотсильным двигателем «мерседеса».
Понимая, что они не догонят самолет, Марко встал, держа в руках пистолет-пулемет «Томсон», и, ни секунды не раздумывая, начал стрелять.
— Они открыли огонь! — насторожился один из головорезов, выглянув в иллюминатор. — Стреляют по двигателям!
— Так стреляйте в ответ, идиоты! — рявкнула Ноэми с покрасневшим от гнева лицом.
Звероподобный охранник Райли вытащил «Смит и Вессон» 44-го калибра, открыл дверь самолета и направил ствол на преследовавшую их машину. Оглушительный звук выстрела прогремел в пассажирском салоне как пушечный залп.
Алекс понял, что если одна из этих пуль, предназначенных для охоты на медведя, поразит кого-либо из его команды, она разорвет его в клочья, а попадание в двигатель «мерседеса»
Наемный убийца Марча услышал предупреждение за долю секунды до того, как Райли бросился на него взбесившимся быком, и успел только повернуть голову. Даже со скованными наручниками инерции восьмидесятипятикилограммового веса Райли было достаточно, чтобы вытолкнуть того через открытую дверь. В момент падения бедняга бросил на Алекса недоверчивый взгляд, как бы не в состоянии поверить, что это происходит с ним.
Райли увидел, как тело охранника отскакивает от земли на скорости более шестидесяти миль в час и, безвольно катясь, исчезает в поднятом машинами облаке пыли.
— Capitaine! — завизжала Жюли, ее голос едва слышный из-за шума двигателей. — Capitaine!
Она встала в машине во весь рост и произнесла что-то еще, чего он не смог понять; но тут же он ясно услышал позади себя мужской голос, кричащий:
— Ты убил его, ублюдок! Ты его убил!
По иронии судьбы, теперь из открытой двери высовывался Райли, и другой головорез бросился на него, готовый уготовить тому ту же участь, что постигла его злополучного товарища.
К счастью, у капитана «Пингаррона» была дополнительная секунда, которой не было у его жертвы, и он сделал единственное, что мог придумать, чтобы избежать толчка: прыгнул сам.
На такой скорости напор ветра чуть не сбросил его на землю, но он, протянув скованные руки, сумел ухватиться за одну из стальных тросовых растяжек, которые соединяли нижнее и верхнее крылья.
Сражаясь с ураганом, поднятым пропеллером, который находился менее чем в двух метрах от его головы, ему удалось встать на колени на крыле, когда головорез появился в просвете двери с пистолетом, готовым к выстрелу.
Но тут через фюзеляж прошла очередь свинцовых пуль «томпсона», оставив цепочку попаданий очень близко к двери. Алекс с дикими глазами — пули просвистели в дюйме от его уха — резко развернулся и увидел широкую ухмылку Маровича: ни намека на извинения, югослав прекрасно проводил время.
Краем глаза Райли заметил, что головорез снова появился в дверном проеме, стараясь чрезмерно не высовываться. Опасаясь, что Марко снова выстрелит в него, он уперся правой ногой о крыло и левой ногой ударил по двери. Та закрылась, ударив мужчину в предплечье. Он вскрикнул от боли, уронил пистолет и упал навзничь в самолет, вероятно, со сломанным запястьем.
Райли слышал хор возбужденных криков своей команды, но они оборвались, когда грохот рулежки по взлетной полосе внезапно исчез.
Колеса оторвались от грунта. Они взлетали.
— Прыгай! — крикнул Сезар. — Прыгай!
В сознании Алекса возник образ человека, которого он вытолкнул в дверь, и он не собирался ему подражать. Даже выживи он чудом при падении, то наверняка останется калекой на всю жизнь, а это не входило в его планы.
— Хрен я буду прыгать! — ответил он, сомневаясь, что его услышат.