Небо нас ненавидит
Шрифт:
— Вы так много знаете о ЗаБоге, — как ни в чём ни бывало, произнёс Арад-Нинкилим, — что мне стало ужасно интересно — откуда? Наши храмовые библиотеки ужасно неполны. Вы даже представить себе не можете, как мало удаётся из них узнать.
— Мы подчиняемся законам вашего города. Разве этого недостаточно?
— Я не подвергаю сомнению вашу честность. Я просто хотел обсудить… возможность небольшого торга. Может быть, у меня есть нечто, что может быть полезно вам. А у вас — нечто, полезное для меня.
Старший
— Ты говоришь о контрабанде? — спросил старший. — Запрещённые товары? Нас это не интересует. Мы соблюдаем законы.
— Я говорю о торге, а не контрабанде.
Старший посмотрел на него очень внимательно.
— Служишь Нинкилим? — произнёс он таким тоном, словно только сейчас заметил собранные в хвост волосы юноши.
— Именно так.
— С каких пор служители
Вместо ответа Арад-Нинкилим принял чашку и как ни в чём ни бывало опрокинул чай в рот… Чай был тёплый, почти горячий — но всё равно освежал.
— Хорошо, — произнёс старший, — Интересно. Говори.
Арад-Нинкилим протянул пустую чашку. Её снова наполнили. Он сделал глоток и заговорил.
— Я слышал, что в северных королевствах сейчас неспокойно. Короны под угрозой, солдаты предпочитают воевать друг с другом. Империя даже перебросила солдат из северных гарнизонов, потому что они нужнее в наших пустынях. Они считают, что угрозы с севера больше нет.
— Мы давно там не были на севере. Но раз империя смогла захватить уже целых два священных города — план имперских военачальника оказался верным. Такого не случалось, пожалуй, уже три столетия.
— И вот какой у меня вопрос, — продолжал Арад-Нинкилим, наклонив голову, словно собирался ещё глубже заглянуть в глаза караванщика, — Насколько тёмные силы в этом замешаны?
— В мире много зла. Тёмные силы замешены во всё. С одной стороны, или с другой.
— Но кто это делает? — продолжал Арад-Нинкилим. — Откуда столько тёмных колдунов, особенно не на королевской службе? Неужели так сильно возрос интерес к древним знаниям? Это просто человеческая глупость? Или ЗаБог решил теперь… играть жёстче?
Его чашка уже была пуста. Старший повторил знак и его подручный снова начал наполнять чашку.
Арад-Нинкилим продолжал смотреть. Его дыхание было спокойным. Намокшая от пота мантия прилипла к телу, очерчивая мышцы груди, и было заметно, что другой одежды под мантией у него нет.
Чашка с бирюзовой жидкостью дымилась. В полумраке казалось, что она светится.
Он протянул руку к чашке — а в следующее мгновение одним движением перехватил и врезал по столу рукой своего соседа справа.
Короткий стилет заскакал по столу, похожий не убегающего скорпиона.
Глава 10. Тишина после битвы
17. Бастард
— Что ты здесь делаешь… сын? — отец ещё не привык к неожиданному потомку.
Квендульф посмотрел на отца. Светлые, словно обклееные фольгой доспехи и шлем казались дорогими и грозными. Но даже сейчас, в неверном свете фонарей, было заметно, как непривычно уже немолодому помещику таскать на себе столько железа.
Юный бастард уже собирался ответить что-то почтительное. Но пригляделся лучше и заметил ещё кое-что.
Лицо отца оказалось неожиданно старым. Доспехи плохо, но отражали свет и Квендульф смог разглядеть, что лицо усыхает и покрывается морщинами, а из-под шлема выбилась седая прядь.
А ещё отец был на голову ниже своего побочного потомка. Это было заметно даже сейчас, когда он был в шлеме.
Непонятно, почему так вышло. Может, дело было в Квендульфе. Бастард был рослым парнем. А может, это годы согнули отца. Они никого не щадят — кроме выродков, вроде Короля-Узурпатора или пастыря Сибби.
Квендульф расправил плечи, посмотрел на отца снизу вверх и сказал.
— Это было из-за одной девушки. Я приехал её спасти. Но это мне не удалось
Голос прозвучал так гордо и звучно, что он сам удивился. Юный бастард перевёл взгляд на остальной отряд и увидел, что солдаты смотрят на него с восхищением. А рыжий, что стоял ближе всех, даже заулыбался и качнул головой.
Квендульф горько усмехнулся в ответ. Приехал, но не спас…
Отец шагнул навстречу, потрепал бастарда по плечу.
— Не против поговорить по дороге.
— Да. Так легче.
— Идём! Идём! — отец махнул рукой и зашагал прочь от ворот. Отряд двинулся следом, россыпным строем.
Квендульф шагал в голове отряда, рядом с отцом. Теперь бастард был похож на странно одетого оруженосца.
Город казался немыслимо огромным. Куда не посмотришь — всё те же одноэтажные домики. А улица, по которой они шли, казалась настолько длинной, что Квендульф чувствовал усталость заранее.
Не верилось, что один человек может владеть всем, что вокруг. И тем более не верилось, что несколько человек собравшись вместе, могут захватить все эти дома, огороды, колодцы, крепостные стены и пруды. Тут же столько людей, столько камня…
— Эта девушка… — отец замолк, подбирая нужные слова, — Она — с мятежниками?
— Наверное, да, — Квендульф чувствовал себя настолько усталым, что не мог даже даже повернуть голову.
— Почему она пришли? Чем они её заманили?
— До неё никому нет дела. А меня она не замечала. Она надеялась
Отец помолчал, потом сказал:
— Так бывает чаще, чем ты думаешь.
Интересно, о ком он думал, когда это говорил?
Царила странная тишина. Было слышно, как плещется речная вода.