Небо в кармане 2!
Шрифт:
И смотрит при этом не на меня, а на Паньшина, вот что интересней всего.
— И да, я готов выделить некоторую сумму свободных денег, скажем, этак тысяч сорок, за пай в вашем деле. Что вы на это скажете…? — и смотрит с явно читаемым превосходством на меня.
— … Николай Дмитриевич или Ваша Светлость, — поправляю градоначальника. Потому что не нужно так смотреть!
Да, он городской голова, но должность эта выборная, так что просидеть он на ней может долго. Или недолго, если проиграет следующие выборы. А так он был купцом и купцом останется. И купить титул ему точно денег не хватит, если даже мне сейчас такие копейки предлагает…
Из
— Не беспокойтесь, Николай Дмитриевич, два хороших человека всегда найдут время и место для важного разговора.
Ну, моё дело предупредить, а ваше изыскать такую возможность…
С Валевачевым распростились ещё у него дома за завтраком. Да и некогда было генералу нас провожать, у него поезд на Петербург отходит через полтора часа, ему на вокзал поспешать нужно. Опять же, зачем прощаться, если буквально завтра снова встретимся в столице? Не понимаю, куда так торопится? Неужели на самом деле хочет наложить генеральскую лапу на моё изобретение? Так он уже, можно считать, опоздал. Мы с Паньшиным по-любому раньше прилетим. К тому же, у Александра Карловича везде есть свои люди, и в Комиссии по привилегиям тоже!
Романов же…
А что Романов? Вчера поговорили и вчера же распрощались. Мне с ним детей не крестить, а дело своё я сделал. И надеюсь, что хорошо. И показал, что кое-что умею, что никто здесь не умеет. И доказал это на деле. Умному достаточно, а с дураками мне не по пути. Дальше от меня ничего не зависит, как бы я не старался. Остаётся только ждать. К лешему ожидание, пора взлетать! Небо оно точно никогда не обманет…
От самолёта не отходил, осмотр уже произвёл, что ещё не сделал? Ветер не уточнил и погодные условия по маршруту полёта? Так не в том мире нахожусь, никто мне такую информацию о пункте посадки здесь не выдаст. Можно было бы прозвонить в столицу и всё узнать у организаторов перелёта, но времени это займёт столько, что уже и лететь сегодня смысла не будет. Машу всем рукой, а толпа за оцеплением собралась порядочная, несмотря на столь раннее утро. И чего людям не спится?
В ответ доносятся приветственные крики, пожелания счастливого полёта и даже скорейшего возвращения! Любопытно стало, кому это я настолько по душе пришёлся? Присмотрелся, а там группа девушек в простых платьицах. Увидели, что я в их сторону смотрю и обрадовались, ещё пуще руками замахали. Ну и я не удержался, тоже помахал им всем. Приятно, когда так провожают и встречают.
Ну и сразу же в кабину залез, ещё и дверку за собой не закрыл, а уже к запуску готовиться начал. Паньшин у винта, а я цап за топливный кран и следом зажигание включил. Привязной ремень застегнул, дал отмашку Карловичу и не удержался от соблазна, всё-таки бросил быстрый взгляд на компанию девчонок. Как же хорошо, когда вижу восторженные лица и светлые улыбки. И как же мало нужно человеку для счастья! И это я не этих девчонок, это я себя имею в виду. Жить сразу стало веселее. Запустились. Паньшин на своё место забрался и сразу пристегнулся, не пришлось напоминать.
Ещё раз помахал девчонкам, осмотрел дорогу перед самолётом. Сегодня вся толпа здесь собралась, у театра
Мотор поработал на холостых оборотах, перестал сбоить и чихать, застрекотал ровно. Наконец-то, а то я уже переживать начал — неужели до столицы не долетим?
Ещё раз помахал всем рукой, крикнул Паньшину:
— Убирай колодки!
Александр Карлович уже наготове сидел, поэтому сразу же дёрнул за верёвочку.
Выдернул колодки из-под колёс, положил их за спинку своего сиденья, захлопнул пассажирскую дверь. А самолёт уже покатился вперёд, сначала медленно и нерасторопно, переваливаясь с колеса на колесо, рыская носом из стороны в сторону на неровностях дороги. Капот задран, мы пока на трёх точках рулим, поэтому направление в первые секунды руления приходится выдерживать по памяти и по стоящим у бровки зевакам.
Дальше — проще. С ростом скорости улучшается управляемость, самолёт становится устойчивым и уже не похож на подгулявшего забулдыгу, держится всё ровнее с каждым мгновением и оборотом пропеллера. Поднимает хвост к небу, опускает нос и я, наконец-то, вижу дорогу перед собой. И двух идиотов, решивших именно в этот момент перейти улицу! И нет, чтобы бежать изо всех сил, эти охламоны задёргались, один бросился вперёд, второй решил вернуться назад. А держали они друг друга под руки… Наверное, с ночной гулянки возвращались. В общем, завалились прямо посередине улицы. Хорошо ещё, что ползать не стали, головы руками от страха прикрыли и замерли. И даже ноги к животам подтянули.
Альтернативы продолжению разбега нет! Остановиться просто не успею, даже если заглушу мотор, свернуть тоже никак, деревья мешают. Так что только вперёд! В самый последний момент дёргаю ручку на себя, и самолёт нехотя подпрыгивает…
Чтобы тут же тяжело плюхнуться обратно. Как ни старался его в воздухе удержать лишнюю секунду, а не вышло, не готов он ещё взлететь. И скорость при этом немного потеряли. Казалось бы, пустяк, а с таким мотором это лишние десятки метров разбега. И как раз их может и не хватить в подобном случае для безопасного взлёта.
Но главное сделано, глазомер не подвёл, и бедолаг мы всё-таки перескочили, а улица перед нами длинная. Надеюсь, штаны у них остались сухими, а день этот, точнее, это утро, запомнят надолго и больше подобной глупости не сделают…
На какое-то короткое время снова потерял улицу из виду — скорость упала, хвост и опустился мягонько, чиркнул задним костылём по укатанной дороге! Ещё потеря скорости. Казалось бы, пустяк! Но говорю же, не с таким слабеньким моторчиком. Пока снова разогнались, пришлось понервничать. Паньшин и тот не выдержал, попытался на сиденье привстать и не смог. Так он шею по-гусиному вверх вытянул, подбородок задрал, и всё за кромку капота заглянуть пытался.
Хорошо, что дорога ровная, без изгибов и поворотов. Проскочили несколько больших ямок, перевалились с крыла на крыло, а там и хвост поднялся, дорогу перед собой увидели, сразу веселее жить стало.
Ещё немного, ещё чуть-чуть, винт вгрызается в воздух, тянет и тянет нас вперёд. Вот уже и крылья нашли опору, самолёт пошёл увереннее и ровнее, перестал покачиваться с боку на бок на каждой встречной ямке.
Есть отрыв! Колёса зависают в воздухе, напоследок чиркают легонечко по дороге, словно оставляют на её чистом листе свою прощальную роспись, какое-то время продолжают крутиться и вскоре почти останавливаются.