Небо в кармане 3

Малыгин Владимир

А нет, не совсем опасаются. До меня разговор донёсся. Строгий голос Изотова я узнал, а вот другой подобострастный интересен своими необычными масляными нотками. Удивило не это, а то, что разговор собеседники вели на русском языке.

— Константин Романович, что там? — вылез из-под капота.

— Местный начальник полиции пожаловал, — отозвался полковник.

— У меня всё готово, можно запускаться.

— Погодите минуту, я указания господину приставу дам…

Пришлось ждать, пока местный чиновник любопытных горожан с дороги сгонит. Потом запустили мотор, запрыгнул в кабину Изотов. Поддал газку, на слух проверил работу мотора и уже уверенно увеличил обороты до максимальных. Удивился,

когда увидел улепётывающих со всех ног в сторону от дороги местных жителей. И сразу же сообразил — это они под поднимающуюся за нами пыль не хотят попадать!

Взлетели почти сразу, и толстый слой пыли на дороге не сильно увеличил длину разбега. Топливо мы уже хорошо так выработали за время полёта, самолёт стал легче, поэтому и оторвались от земли метров через тридцать, если не меньше. И в набор полезли резво. Так что над окраинными глиняными домишками прошли с приличным запасом по высоте. Но высоко забираться не стал, запрыгнули в самом буквальном смысле на триста метров, и хватит. В процессе набора довернул влево на девяносто, занял курс двадцать градусов. Пока так пойдём. Расстояние до Ташкента где-то на час полёта, поэтому точно не промахнёмся…

Глава 7

В кабинете у Ионова сумрачно, окна задрапированы тяжёлыми тканями, чтобы жара не заглядывала, наверное. Через оставшиеся кое-где щели пробивается тонкими линиями солнечный свет, полосует комнату на секторы, но это уже мелочи. Но всё равно душно.

Так получилось, что мы с полковником сидим в одном из секторов, а все остальные в другом. Словно все присутствующие неосознанно поделились на две противоборствующие группы. На три, если уж быть точным. Сам Ионов в третьем секторе находится, во главе стола сидит. Офицеры в большей степени незнакомые, в прошлый раз многих из них не видел.

А всё дело в трофеях. Нет, немного неточно выразился. Не в трофеях, в них-то никогда ничего плохого быть не может, а в доставленном нами теле…

А дело было так.

— Это-то вы зачем сюда притащили? — кивнул на хорошо уже так пованивающий обрубок усатый штабс-капитан артиллерии.

Изотов уже и доложить успел Ионову о выполнении задачи, рассказал о сделанных снимках, о найденных на теле убитого картах и документах.

— Господа, господа, — переключил на себя общее внимание генерал. — Позвольте для начала представить вам друг друга. Это, как вы все уже слышали, полковник Отдельного Корпуса Изотов Константин Романович…

— Жандарм, — негромко, но всё равно слышно, процедил пренебрежительно кто-то из собравшихся во дворе офицеров.

Изотов даже не поморщился, уже привык к подобному отношению. А вот я возмутился, переступил в сторону, нашёл взглядом говорившего:

— Офицер. Такой же, как вы. Впрочем, точно не такой. Он ведь, в отличие от вас, здесь не отсиживается, а выполняет на Пяндже вашу работу. Не далее как несколько дней назад лично уничтожил отряд афганских бандитов, возглавляемый вот этим англичанином.

Я указал рукой на лежащий во дворе обрубок, а капитан вскинулся, шагнул вперёд, раздвигая товарищей, и остановился прямо передо мной:

— Я, милостивый государь, сюда не отсиживаться, как вы только что высказались, прибыл, а…

— Эдуард Карлович, успокойтесь, — остановил капитана генерал. — И вы, ваша светлость, успокойтесь. Никто из присутствующих не умаляет заслуг Константина Романовича. Как и ваших, в том числе. Господа офицеры об этом уже знают и, честно говоря, сильно вам завидуют. Наших сил на Памире мало, посты находятся на значительном удалении друг от друга, а подобные уничтоженной вам группе бандиты беспрестанно проникают на нашу территорию, безнаказанно грабят местное население, угоняют молодёжь в рабство,

стариков просто убивают. Пока мы узнаем об очередном заходе бандитской группы, пока туда доберёмся, они уже успевают уйти за кордон. И мы ничего не можем поделать. И ещё. Все мы отлично знаем, что за спиной главарей банд стоят англичане, но доказать это раньше было нереально. Сегодня же с вашей помощью мы впервые не просто полностью уничтожили одну из таких банд, но и получили доказательство враждебной деятельности английских агентов.

Ионов прервался, с многозначительным видом оглядел каждого из собравшихся офицеров, задержал взгляд на мне и Изотове:

— Об эффективном уничтожении бандитского отряда мною уже было доложено в Главный штаб. Как и представления о заслуженных наградах для вас обоих. Что же касается штабс-капитана, то Эдуард Карлович прибыл сюда по моему приказу, он должен был получить назначение.

Капитан что-то пробурчал, вроде того, что не нужно сравнивать боевого офицера с шаркунами в синих мундирах, но пробурчал чуть слышно. Если бы не стоял он от меня в двух шагах и не имей я острого слуха, то точно ничего не расслышал бы. Как не услышали и присутствующие здесь офицеры. Опять же, усач проникся словами генерала и сразу же ретировался, отступил за спины явно недовольных моим обвинением в их сторону, товарищей. Что, не нравится? А нечего языками трепать! Но решил не развивать конфликт, потому как бурчал капитан для сохранения лица, так сказать.

Ионов проследил за ним, покачал головой, стёклышки очков сверкнули на солнце, и продолжил:

— А это, если кто-то ещё не знает, княжич Шепелев Николай Дмитриевич, юнкер Михайловского училища и изобретатель первого в России аэроплана. Командирован к нам личным распоряжением Его Императорского Величества для наведения порядка на границах.

Ждал высказываний о моей молодости, но не дождался, промолчали офицеры. И штабс ни слова не сказал. Ещё бы, Ионов специально голосом выделил про личное распоряжение государя. Попробуй тут кто-то что-то скажи против, ничего хорошего не будет. Тем более, когда целый жандарм-полковник рядом находится. Или полковник Отдельного Корпуса, так более правильно будет.

— Константин Романович, а и правда, вовсе не обязательно было это, — Ионов мотнул головой, подбородком указал на сильно пованивающий обрубок. — Сюда везти. Сняли бы китель, и достаточно. Тело ведь можно было на месте захоронить?

— А потом доказывай, что китель сняли именно с тела, а не подобрали подходящий в какой-нибудь лавке, — пояснил Изотов. — А тут все убедились, что это не так.

— Не доверяете нам? — нахмурился генерал.

— Вам доверяю, — отчеканил полковник. — Поэтому и оставил всё, как было. Нужно будет оформить всё надлежащим образом, чтобы у Его Императорского Величества никаких сомнений не было. Для этого я здесь и нахожусь. Ему ведь с этими бумагами потом придётся господ из туманного Альбиона на место ставить.

— Понятно теперь, для чего вы здесь, — кивнул Ионов. — Видите ли, ваше прибытие на Памир породило столько противоречащих друг другу слухов, что некоторые стали думать Бог знает что!

Константин Романович внимательно посмотрел на генерала, оглядел всех собравшихся и еле заметно, одними глазами, улыбнулся мне:

— Честному офицеру некогда думать о всяких глупостях, его первостепенной заботой является служение Родине и Государю. Но, вернёмся, господа, к делу. Итак, тело мы осмотрели, зафиксировали надетый на него френч английского образца, о чём я чуть позже составлю подробный отчёт. А вот это снятые с трупа документы. Они в крови, но это в данном случае вполне естественно. Все увидели? Хорошо. Ваше превосходительство, вот теперь можно распорядиться захоронить эти останки.