Небо в кармане 3
Шрифт:
А что, было и такое. Как раз с парохода сошли на Каспийский берег и остановились в ожидании разгрузки. Ждать пришлось долго, несколько дней. Пока освободится место у причала, потом ждали кран, потом перегружали наши контейнеры на железнодорожные платформы. Провозиться пришлось неделю…
Тогда-то и понял, что вопрос с общей гигиеной необходимо брать в свои руки. В результате первым делом, где бы мы не останавливались, выкапывалась яма и над ней срочным порядком сооружался такой вот деревянный друг. И уходили проблемы с неприятными запахами и антисанитарией. И животами никто не страдал. Это я не говорю о кипячении воды. Но с кипячением тут все знакомы и новостью мои требования
Залил бензин под горловину баков, проверил масло, поправил плечевые ремни парашютной системы и постучал по стёклышку высотомера на приборной панели. В который уже раз горько вздохнул от несовершенства собственного изделия — приходится каждый раз перед взлётом запоминать, на каком точно делении стрелка стоит. Он же по Кронштадтскому футштоку оттарирован, а здесь высокогорье, давление меньше, анероид расширяется, пружину закручивает, а уже она стрелку в большую сторону сдвигает. Вот и выходит, что вроде бы как на земле нахожусь, а прибор показывает почти восемьсот метров над уровнем моря. Вот так-то.
Да, решил с самого начала привязать все шкалы авиавысотомеров к нулевой отметке на Кронштадтском футштоке. Зачем мудрить и изобретать что-то своё, если и старое отлично себя зарекомендовало?
Вот если бы ещё было возможно перед вылетом устанавливать стрелку на «ноль» по фактическому аэродромному давлению, то было бы вообще замечательно. Но, к сожалению, на момент изготовления приборов так торопился получить хоть какой-то приемлемый результат, что подумал — на первые испытания и так сойдёт. А потом получилось, как всегда. Ну кто же знал, что возможности доделать прибор не останется, что придётся сходу в такую даль отправляться. И ладно бы ещё куда-нибудь на равнину, но на высокогорье?
В общем, на земле ещё ничего, а вот в воздухе эту разницу постоянно учитывать, это… Вместо головы компьютер иметь нужно. Ну да ничего, пока справляюсь. Потому что летаем в простых метеоусловиях. И не дай Бог угодить на посадке в сложные…
Ну вот, вроде бы начал говорить о полётах, потом почему-то плавно перешёл к уборным (интересно, а какая здесь может быть связь?), и закончил на оптимистической ноте дифирамбами собственной умной голове…
Улыбнулся пришедшей в голову мысли и тут же нахмурился, вспомнился недавний «подарок» от старейшин кишлака. А замечательно будет, если Изотов решит этот вопрос. А если нет? Что мне тогда с ними делать?
Спрыгнул на землю, закрыл дверцу, провёл рукой по её лакированной поверхности. О предстоящем полёте думать нужно, маршрут посмотреть, ориентиры поднять, а всё остальное может подождать. Об этом я подумаю позже…
Вышел из ангара под открытое небо, под палящее солнце. Похоже, заблудилась осень, а лето и радо, что лишние месяцы хороводит, отрывается напоследок. Зашнуровал верёвку, затянул вход, кивнул солдатику караульному и пошёл на запах обеда в нашу столовую под открытым небом.
Это было второе после туалета сооружение, которое мы здесь сразу поставили. Вкопали в землю несколько столбов, из одних щитов столы сделали, другие в качестве скамеек использовали. Печка у нас своя, полевая из металла. Проглатывает любой вид топлива, только гул в трубе стоит, такая сильная тяга.
Мудрить и выдумывать ничего не стал, за образец взял известную мне по тому времени походную армейскую. Чертежи и описание передал в руки Паньшину, пусть адвокат регистрирует очередное
Колёса поставили автомобильные, на мягком ходу. В баки залили чистую воду, затопили печь, прокипятили и слили уже грязную. Повторили несколько раз эту процедуру и только тогда попробовали что-то приготовить на ней. Получилось приемлемо. И даже съедобно. Накормили своих рабочих, выскребли кашу до дна. То, что пригорело, не пропало, а пошло на корм местным собакам. Блохастики сожрали свалившееся на них подношение за милую душу и добавки попросили…
Так что ещё одно полезное новшество пошло в копилку моих предложений. Ну а то, что в процессе готовки каша немного пригорела, так ничего страшного в этом нет. Привыкнуть нужно к процессу, это же не плита.
Так что после успешного испытания кухню решили везти с собой в Туркменистан.
Повара или кашевара пришлось везти тоже из столицы. Единственное, что делали, так это выделяли дежурный наряд на кухню. Кашевар в одиночку никак не справлялся с таким объёмом работы…
Да столовой я не дошёл. Чуть в стороне увидел Изотова, подхорунжего Наливайко, и ту самую повозку с поднятым верхом. Свернул в их сторону. Наверняка ведь разговор идёт о «подарке», так что я просто обязан при этом присутствовать. Не вышло. Насколько я сумел увидеть, разговор между ними шёл на повышенных тонах, что меня очень удивило. Я-то думал, что у жандармов везде непререкаемый авторитет, а выходит, что нет. Оба стоят красные, и не только от солнца, так получается. При этом шипят друг на друга еле слышно. Что-то мне резко расхотелось к ним приближаться. А тут и Изотов меня заметил, головой еле заметно покачал из стороны в сторону, мол, лучше мне не подходить. Я за палатку и отшагнул. На всякий случай. Не потому, что испугался, просто на самом деле не знаю, как в этой ситуации действовать. Уже наломал дров, как чуть ранее намекнул мне Константин Романович, и больше наламывать не желаю…
Уже успел с первым расправиться, когда удаляющийся топот копыт услышал. Они хоть и неподкованные, а по такыру стучат с таким грохотом, словно в барабаны бьют. Оглянулся, на подходе злого, словно чёрт, Изотова увидел. Вставать не стал, но на лавке подвинулся. Причём на пустой лавке, где свободного места хоть отбавляй. Но Изотов этого не заметил, кивнул с благодарностью на моё движение и присел рядышком. Помолчал, покатал желваки на щеках, заметно было, как заставляет себя успокоиться.
Дежурный по кухне полный поднос притащил, на стол поставил, салфетку вышитую постелил перед полковником, и на эту салфетку тарелки выставлять стал.
И я молчу, знай, ложкой душистый плов зачерпываю.
— Ну и задачку ты мне задал, Николай Дмитриевич, — мотнул головой Изотов. Из сумки достал салфетку, заправил уголком на борт кителя, и только тогда подтянул к себе косушку с первым блюдом. — Хорошо, что сообразил и не стал подходить. Иначе не отбились бы.
— Получилось, Константин Романович? — я даже ложку положил в ожидании ответа.
— Получилось, получилось, — проговорил скороговоркой офицер и проглотил первую ложку похлёбки. Прожевал, проглотил, закрыл глаза. — Вкусно!
И замолчал, начал метать в рот ложку за ложкой настолько быстро, что я опешил.
— Чему вы так удивляетесь, Николай Дмитриевич? — отодвинул в сторону опустевшую косушку полковник и потянулся за другой, полной плова. — Послужите с моё, ещё и не так хлебать научитесь.
— Научусь, никуда не денусь. Так что там с «подарком»?
— Да ничего, оставят пока здесь, в городе, у той самой семьи. Потом, по окончании нашей с вами экспедиции, заберут их с собой, в Верный. Пристроят обоих к делу.