Небо внизу
Шрифт:
А значит, нужно было исключать их по очереди — до тех пор, пока Тео не доберется до правильного.
— Начнем с вас, — Теодора решительно отставила стакан с вином. — Том, подай-ка мне саквояж.
— Как — с меня? Зачем — с меня? — растерялся Соннера.
— А затем, что порчу могли наложить на вас. Скажем, узкоориентированный сглаз, который будет приводить к неудачам во всех начинаниях.
— Но у меня нет неудач во всех начинаниях!
— И что же вы еще начинали в последнее время?
— Я… Так это же… Ну, скажем, вот… — толстыми, как сосиски пальцами, Соннера задумчиво поскреб бороду. — Да, похоже, что ничего. Только вином
— Вот и я о том же, — Тео вытащила из саквояжа лист, мелко исписанный рунами, сложила его гармошкой и подожгла. На кончике бумажного гофре вспыхнуло бездымное пламя — оно горело ровно, как электрический свет в лампе накаливания, золотые языки устремлялись точно вверх, опадали и снова взлетали.
Сжав в руке крохотный импровизированный факел, Тео медленно пошла вокруг сидящего на стуле Соннеры, постепенно опуская руку. Движущееся по нисходящей спирали пламя несколько раз стрельнуло в потолок черными искрами — это свидетельствовало, что мелкая порча на господине виноделе все-таки имелась. И немудрено. Если он даже безобидного Тома буквально нескольким фразами выбесил — значит, желающие плюнуть Соннере в спину в длиннющую очередь выстраиваются.
Но мелкая порча — совсем не то же самое, что направленный сглаз. Если бы на Соннере лежало полноценное проклятие, огонь бы потемнел, зачадил и потух.
На всякий случай Тео прошла еще пару кругов, внимательно наблюдая за колебаниями пламени.
— Проклятия на вас нет, — вынесла она наконец вердикт, резким взмахом руки задувая огонь.
— Вот! Я же говорил — никто не осмелится наводить порчу на меня лично, — выпятил бочкообразную грудь Соннера. — Я же влиятельный человек, а не какой-то… — он сделал неопределенный жест рукой в сторону Тома.
— Вы полагаете? — изогнула бровь Тео. — Но именно влиятельные люди привлекают внимание и возбуждают неприязнь. Подозреваю, найдется немало желающих наложить проклятие на все лично.
Стоящий в углу Том едва заметно кивнул — с крайне многозначительным видом.
— Да, возможно, вы правы, — вздохнул Соннера. — Таково бремя значительности. Любой человек, играющий в обществе важную роль, обязательно столкнется с кознями завистников.
— Совершенно с вами согласна, — мило улыбнулась Теодора. — А теперь покажите мне, пожалуйста, ваш погреб и место, где вы делаете вино. Мы с Томом проведем осмотр.
— Конечно, конечно, — заторопился Соннера, грузно поднимаясь со стула. — Следуйте за мной, госпожа Дюваль.
Выйдя из дома, они пересекли пыльный двор и подошли к приземистому зданию из желтого рыхлого камня. Корявая, потемневшая от старости дверь была закрыта на амбарный замок.
— Вот, видите? Я забочусь о безопасности. Никто посторонний в винодельню зайти не может, — отперев дверь, Соннера пропустил Тео внутрь. — А ты, парень, тут погоди, — не глядя бросил он Тому.
— Мне понадобится помощь слуги, — на этот раз Теодора позволила негодованию проявиться в голосе. Окучивание клиента — дело, конечно, первостепенной важности. Но у всего же есть границы!
— Да, я понимаю. Но тут вот какое дело, госпожа Дюваль… Я должен сказать вам одну вещь, и лучше, чтобы слуга при этом не присутствовал.
Тео удивленно подняла брови.
— Я слушаю вас.
— Госпожа Дюваль… — Соннера склонился к ней, обдав плотным запахом крепких сигар и чеснока. — Госпожа Дюваль, мне, честно признаюсь, неловко вам это говорить… Но вы совершаете большую ошибку.
— Это какую же?
—
— Вот как… — ошеломленная внезапным поворотом Тео спешно собирала в кучку разбегающиеся мысли, поэтому на осмысленный ответ ресурса не хватило.
— Да. Именно так. Допустим, у вас есть любимая лошадь. Она красивая, умная и очень полезна в хозяйстве. Но вы же не потащите лошадь в дом и будете ставить ей тарелку с сеном на стол! А если вдруг поставите, то в благодарность получите не «спасибо», а кучу, простите, навоза. Вот и со слугами точно так же, — воздел толстый палец Соннера. — Слуга должен знать свое место. Только в этом случае он добросовестно выполняет свои обязанности. Но если вы зародите в крохотном мозгу рабочего мысль о том, что он равен хозяину — то получите лентяя и хама. Страх перед небесным огнем удерживает нас от греха, а страх перед хозяином удерживает простолюдина в узде. Поэтому мой вас совет, госпожа Дюваль: немедленно поставьте мальчишку на место. Это спасет вас от будущих разочарований.
Соннера наконец-то остановился, тяжко отдуваясь после эмоционального выступления. А Тео… Тео не знала, что ответить. Потому что Соннера не сказал ничего нового. Работник должен трепетать перед менеджером, менеджер должен трепетать перед управляющим, управляющий должен трепетать перед директором… Это цепочка непрерывного трепетания был знакома Теодоре как дважды два. И да — Теодора считала систему эффективной. Если, конечно, не перегибать палку. Сотрудники должны соблюдать субординацию — и должны бояться начальства. Дружеские заигрывания имеют один результат: работник, еще вчера безупречно выполнявший свои обязанности, сегодня опаздывает на полчаса, завтра на час, а послезавтра — раскладывает пасьянс прямо на служебном компьютере, даже не прикрывая экран. А почему нет? Вы же друзья! Ну какие могут быть счеты между друзьями?
Пару раз угодив в эту ловушку, Тео поняла: панибратство с подчиненными — это тупик. Начиная с первого дня нельзя ослаблять вожжи ни на секунду — или первым, кто вылетит из повозки на обочину, будешь ты. Наивная дурочка Тео.
Тео быстро усвоила этот урок. И Тео не ослабляла вожжи.
Налаживать дружеские отношения с Томом она начала только ради собственной безопасности. Но прямо сейчас, слушая наставительные рассуждения Соннеры, Тео очень хотела открыть рот — и внятно, громко и четко послать советчика нахер. Если он хочет низводить до уровня лошадей собственных слуг — вперед к сияющим вершинам. Но к Тому пусть свои психологические выкладки не применяет!
Коневод-виртуоз, мать твою. Гений-организатор.
— Благодарю за совет, — оседлав волну ярости, Тео смогла наконец-то разжать зубы. — Обязательно приму его к сведению. Кстати, господин Соннера… А вы не думали о том, что вино могут портить наемные работники? Вдруг вы не рассчитали степень давления и задели личные чувства кого-то из слуг. Обиженные люди способны на самые отчаянные поступки.
— Что?!.. Нет. Нет, конечно! Не может быть. Это… — Соннера, побагровев, с захлебывающимся звуком втянул воздух в грудь. — Это невозможно! Никто из этих голодранцев никогда не решился бы… Никогда!